– Зато «зубастые ульи» эротичнее, – возразил Вузеллин. – Зубушка, зубушка, встань к лесу передом, а ко мне задом. И немного…

– Оба заткнулись, – рыкнул Дзир. – Ты гляди, разошлись! Меньше пиндостанских фильмов надо смотреть.

Ему совсем не хотелось разнимать драку своих баламутов с едва отошедшим от умопомешательства капитаном ап-Телемнаром. Эрин, конечно, парень с чувством юмора, но после всего пережитого за его душевное равновесие и сдержанность поручиться нельзя. Еще, чего светлого, вообразит, будто оскорбили его воинственную принцессу, и тогда места в этом паршивом лесу станет мало всем. Даже без мотопилы.

Но, как оказалось, меньше всего Эринрандира интересовали подколки веселящихся спецназовцев. Возвращение к реальности ознаменовалось возобновлением нормальной мозговой деятельности, которая предполагала прежде всего анализ и контроль.

– Надо собрать образцы и положить в холодильник, – заявил следователь. – Дай мне перчатки и пару пакетиков побольше.

– Может быть, вызвать сюда опергруппу? – предложил Дзир. – Даже Маки не откажется помочь.

– Не-э-э-э. – Эрин покачал головой. – Спугнем гада. Если в Колдубинск понаедет куча народа из Энчечека, «пасечник» бросит своих монстров на произвол судьбы и заляжет на дно. И хрен мы его в ближайшем будущем отловим.

– Нам бы тоже не след светиться, – согласился Меноваззин. – В этих мелких городишках каждая новая морда – событие. Никакой конфиденциальности, не говоря уже об интиме…

И осекся под тяжелым взглядом Эринрандира. Победитель зубушек был не в состоянии оценить тонкости намека. Он уже набил мешки останками монстров и теперь жаждал только одного – чтобы его не дергали.

– Нол, ты уже?.. – спросил он и, получив утвердительный ответ, скомандовал: – Возвращаемся в город.

Разговаривать не хотелось. Не хотелось, даже… страшно сказать… курить.

«Завтра, все завтра, – думал Эрин, автоматически переставляя саднящие, искусанные ноги. – Мозгам тоже требуется отдых. Иначе я точно сойду с ума».

Он бы так и шел до самой общаги, но надо было еще определиться с самыми ближайшими планами.

– Я пойду к себе, – сразу заявила Нолвэндэ. – Приведу себя в порядок, отосплюсь.

Спорить Эринрандир не стал, но предупредил:

– Только не пей там ничего и не ешь.

– И Аминаллон пойдет с тобой, – добавил Дзир. – Для моего спокойствия. Угу?

Мыслечтица молча кивнула, радуя мужчин понятливостью и здравомыслием.

Осчастливленный близнец растекся в улыбке, словно всю жизнь мечтал просидеть ночь в кустах под окнами девичьей спаленки.

Также решено было, что остальные дроу совершат дружеский, но краткий визит в одинокую обитель Эрина, в основном с целью рекогносцировки на местности, а уже потом найдут себе лежку где-нибудь в ближайших окрестностях Колдубинска. Впереди у них было ровно два дня, чтобы найти колдуна-убийцу. А кроме того, Дзиру не хотелось выпускать из поля зрения обоих Светлых. После всего случившегося с них, по-хорошему, глаз нельзя спускать. Что такое наведенное безумие, Темные эльфы знают лучше всех остальных рас. Как-никак национальные традиции мести предполагали нечто похожее.

И тут капитан ап-Телемнар вспомнил.

– Нол, – окликнул он напарницу, – мне твоя мама звонила.

– И что сказала? – дрогнувшим голосом спросила девушка.

– Попросила, чтобы ты ей перезвонила, – успокоил ее шеф. – Очень просила, – добавил он с нажимом.

Вот чего мне сейчас действительно не хватало, для того чтоб счастье стало воистину полным, так это разговора с матушкой. Ох, не поймите меня правильно – я безмерно люблю, ценю и уважаю свою благородную родительницу, но… Соблюдение субординации, въевшаяся в кровь и плоть привычка ходить строем на завтрак, утренние побудки и отбой по расписанию. И это только малая часть воспоминаний детства. И отрочества. И юности.

И кто-то тут еще удивляется, что, едва вырвавшись на волю, я так тщательно стерегу свою свободу, а? Ха! Все претензии насчет моего психического здоровья и прочих заскоков, пожалуйста, гвардии капитану Аэриэн Каноррониэн, леди Анарилотиони-старшей. В письменном виде и в трех экземплярах.

Проблема даже не в том, что матушка сейчас будет ругаться, – хотя и здесь приятного мало. Все гораздо хуже. Стоит ей прознать хотя бы об… официальной версии моих колдубинских подвигов – и она меня… раскритикует. А критик из леди Аэриэн просто убийственный. Сразу иди и стреляйся. Хотя, с другой стороны, после общения с мамулечкой уже никакие монстры не страшны. Честно.

Ладно, перед казнью впрок не надышишься. Надо звонить.

Игнорируя чуть приподнявшуюся в выразительной такой гримаске бровь моего… хм… напарника, я пошарила по карманам пережившей эту ночь одежды и достала телефон. Ага, мой благополучно «потерянный» «Палантир». И не надо так на меня смотреть.

– Ма… – осторожно позвала я, и в следующий же миг у меня заложило ухо от яростного вопля из динамика. Хорошо поставленный и мощный глас гвардии капитанши слышал, по-моему, каждый окрестный монстр в радиусе километров пяти, не говоря уж о любопытно блестевших глазами дроу. Балрог! Я отодвинула трубку на расстояние вытянутой руки и подождала минут пять, пытаясь сохранить невозмутимость. Сделать это было сложновато, учитывая, что самым мягким выражением, долетавшим из телефона, было: «Где и с кем ты столько времени шлялась, маленькая дрянь?!!» и «Куда, балрог тебя отдери, ты засунула свой…! и …! в …! на …! телефон?!!»