– Ни разу!

– В очках?

– Вроде нет. Темно было. И далеко. Зрение-то у меня не очень. Она, значит, шасть в подъезд, а я взяла свои сумки и дальше побрела. Метров десять прошла, гляжу, подъезжает другая машина. На этот раз аккуратно. И выходит из нее приметный блондин. Тот самый. Вежливый такой и красии-вый! Увидел меня и улыбается, говорит: «Давайте я вам помогу. Вы ведь во второй подъезд?» Подхватил мои сумки и понес к двери. А код, как и с вами, я сама набирала. Но я уже знала: свой. Елизавета Тимофеевна, с третьего этажа, квартиру недавно сдала. К дочке переехала. Деньги им вроде как нужны. А уж подробностей я, извините, не знаю. Стоило ли из-за таких пустяков милицию беспокоить? Вы уж сами посудите.

И женщина просительно заглядывает тебе в глаза.

– Значит, это было в начале восьмого, – задумчиво говоришь ты.

– Скорее, в половине.

В это время Соколенко ехал в такси из аэропорта, а Дана Кузнецова, по ее же словам, сидела в офисе. Или не сидела?

Нет, хорошо, что они не нашли эту свидетельницу! И она не посчитала увиденное настолько важным, чтобы пойти в милицию! Ведь все, что она только что сказала, осложняет положение Даны, а оно и без того не простое. Неужели же это все-таки была она?

Тарас, тебя что, в очередной раз обвели вокруг пальца?

– Номер такси вы, конечно, не запомнили?

– Ну что вы! Я ж говорю: зрение слабое. Да и зачем мне это нужно? Я ж не знала…

У Даны нет свидетелей, которые могут подтвердить, что она сидела в офисе. А вот версия следователя подтверждается полностью. С работы рыжая секретарша поехала на свидание с любовником. На такси. Где бы еще найти того таксиста! Но это – все равно что искать иголку в стоге сена! Не обольщайся, Тарас! И что будет, если он вдруг опознает Дану?

Невозможно так ошибаться в людях. Невозможно!

– Что с вами? – участливо спрашивает женщина.

– Все в порядке.

– Может, зайдете? Чайку попьете?

– Нет, спасибо. Поздно уже.

– Ну, как хотите.

Она нашла наконец ключ. Тебе ничего не остается, как попрощаться. И вызвать лифт. Есть ли смысл выходить на третьем этаже? Дверь квартиры, в которой убили Северного, наверняка опечатана. Или не опечатана. Вдруг хозяйка сдала ее вновь? Если духу хватило…

Остается последнее: поговорить с женой потерпевшего. Знала она, что у мужа есть любовница? Быть может, они встречались? Выясняли отношения? Три месяца – срок немалый!

Итак, предстоит еще один визит. Но не сегодня. Сегодня ты устал. И получил достаточно впечатлений. Надо закончить этот день достойно. Согреться в горячей ванне, лечь на диван, выпить пива и посмотреть хороший фильм. И хорошенько подумать.

…Декабрь уже перевалил за середину. Еще дней десять – и начнутся праздники. А погода такая, что настроение совсем не новогоднее. Из привычных атрибутов праздничного веселья в наличии только иллюминация. Будет зима в этом году или не будет? Те, у кого есть средства, наверняка подадутся в рождественские каникулы в теплые края. Подальше от снежной каши на дорогах и пронизывающего ледяного ветра. И закон приняли соответствующий: десять выходных дней. Половина отпуска. Хорошо!

Кому-то хорошо, а кому-то не очень. Тебе, Тарас, придется остаться в сырой и слякотной Москве. Средств нет. Если только шеф расщедрится и выпишет премию. Но заслуги твои невелики. А вот в том, что Соколенко с семьей собрался на отдых, сомневаться не приходится. Куда, интересно? У него наверняка уже и билеты заказаны. Надо справиться у секретарши. У новенькой.

В пятницу вечером, вернувшись, домой, ты прикидываешь, что завтра вдова Максима Северного наверняка отправится в поход по магазинам. Как бы там ни было, а Новый год встретить надо. И насчет подарков побеспокоиться надо. Если ехать к ней, то в воскресенье. И лучше бы поближе к вечеру, когда люди готовятся к новой рабочей неделе и предпочитают делать это на диване перед телевизором.

А если она в трауре? Если не захочет с тобой разговаривать? Была не была! Надо попробовать…

…Он снял для свиданий с любовницей квартиру в типовом доме и жил в типовом. Ты уже понял, что Максим Северный не был богатым человеком, но какой-то достаток у него был. Машину и квартиру имел. И зарплата по московским меркам не очень большая была, но на жизнь хватало.

Что же касается съемной квартиры… Скорее всего, это побочный доход. А кто сказал, что у молодого красивого мужчины не может быть побочного дохода? Ты же, Тарас, халтуришь. И ты уже не очень молодой и далеко не красивый. Северному было двадцать девять лет, почти на десять меньше, что же касается внешности, то женщина, которой он как-то донес тяжелые сумки, сказала: такое лицо не забудешь. Во всех отношениях приятный молодой человек. Вежливый, воспитанный и красивый. Годящийся на роль героя любого романа. А Дане Кузнецовой нравятся блондины.

На типовой лестничной клетке типового дома перед тобой открылась типовая дверь. На пороге стояла женщина с лицом… Ты чуть не подумал: типовым. Тарас, ты же добрый человек! Женщина как женщина. Лет тридцати. Жена и мать.

– Вы к кому? – негостеприимно спросила женщина.

– Судя по всему, к вам. Вы Северная? Маргарита Ивановна?

– Да. Это я. А в чем дело?

Она по-прежнему была нелюбезна. И не в глубоком трауре, как ты уже успел заметить.

– Я по поводу вашего мужа.