– Ваша мама, наверное, была недовольна, что вы вышли замуж за Максима?

– Да уж! Мама, перестань подслушивать!

За дверью что-то упало. Ты невольно вздрагиваешь. Маргарита Ивановна усмехается:

– Я на несколько лет старше Максима. В девках засиделась. А все равно: он тебе не пара. Не пара! Прописывать ведь не соглашалась! Так и жили. Ну, сил никаких нет! Едва я на порог, как начинается: «Посадила себе на шею…»

– Он мало зарабатывал?

– Поначалу нормально. Но летом пошел в отпуск, а вернулся: его место занято.

– Бывает.

– Да. Что тут началось! Я – на работу, а они с мамой оставались вдвоем. Максим старался уйти из дому. Говорил, что ищет работу. В бассейн ходил.

– В бассейн?

– Ну да. Это была его страсть: плавание. Люди по-разному расслабляются… Я, пожалуй, еще коньячку.

– Да как вам угодно.

Она налила полрюмки, выпила, вытерла губы:

– Ну вот, вроде бы полегче. Да, насчет мужа. У него был первый разряд по плаванию. Воду он обожал. А плавал как! Красиво. Я еще когда на курорте его увидела… Все мои подруги просто с ума сходили. Я перестала звать их в гости.

– Вы его ревновали?

– Ревновала? В общем-то я понимала, что мы и в самом деле не пара. И иллюзий на его счет не питала. Он женился на мне по расчету. Сделал ребенка. Может быть, надеялся решить квартирный вопрос. Конечно, мог бы найти кого-нибудь и побогаче, но взял первое, что под руку подвернулось.

Она вновь усмехнулась. И сказала:

– Где бы он с богатой познакомился? Как и со мной, на курорте? Так я его потом одного не отпускала.

– Вы подозревали о том, что у него есть любовница? – осторожно спрашиваешь ты.

– Времени у меня не было подозревать. Работала я. Домой приходила поздно. Мама, так та все уши прожужжала: у Максима, мол, кто-то есть.

Может быть, лучше тебе было поговорить с мамой?

– Когда его убили… – она сглотнула. – Я его поначалу возненавидела. Он ведь и в самом деле мне изменял. А потом… Потом прошло. Я же говорю: жили плохо. В общем-то, к тому все и шло. К разводу. Чего уж тут?

– Он вам всю зарплату отдавал?

– Вы хотите знать, откуда у него деньги, чтобы снимать квартиру для встреч с любовницей? Уж точно не от меня. Этим летом он не работал, в сентябре тоже. Первого октября пошел на работу. Но я не думаю, что поначалу ему положили большой оклад. В испытательный срок много не платят. Он сказал, что получает четыреста долларов. Я полагаю, что так оно и было. Мне он отдавал триста.

– Следует так понимать, что квартиру оплачивала его любовница?

– Я не знаю.

– Ведь ему негде было взять деньги?

– Я не знаю, – повторила она.

– А ваша мама… Она, случайно, за ним не следила?

– Мама? Да когда ж ей? Дашке три года. Она крутится как белка в колесе. За ребенком глаз да глаз нужен. Уж не хотите ли сказать, что она наняла частного детектива?

В коридоре опять что-то упало. Ты вздрагиваешь, а подобревшая от коньяка Маргарита Ивановна кричит:

– Мама, да войди уже!

На кухне появляется старшая хозяйка.

– Вот, телевидение интересуется, не нанимала ли ты частного сыщика?

– Никого я не нанимала! Я и так знала, что Максимка налево ходит!

– Откуда же ты знала?

– Да кобель он! С самого начала было видно! Я потому и не прописывала. Уверена была, что ничего путного не получится. А за Дашку ему спасибо. А больше-то благодарить не за что.

Чайник давно уже вскипел и отключился. Старшая хозяйка смотрит на дочь:

– Опять коньяк пьешь? А тебе завтра на работу! Нет чтобы гостю чаю предложить!

Разговор женщины ведут на повышенных тонах. Видимо, это давно уже вошло у них в привычку. И взаимные упреки. Ты сидишь, не поднимая глаз. Старшая наливает две чашки чаю. Ты понимаешь, что разговор придется делить на троих. И, разумеется, теща будет лить грязь на неугодного зятя. Тут надо быть внимательным.

– Мама, достань торт из холодильника.

Недовольно поджав губы, та тем не менее выполняет просьбу. Торт вкусный, ты берешь блюдечко, на котором лежит аппетитный кусок:

– Спасибо. Значит, вы его любовницу ни разу не видели?

– Нет, – отрицательно качают головой обе. Некоторое время вы молчите. Ты ешь торт, пьешь чай и с надеждой спрашиваешь:

– Но, быть может, слышали? Она сюда не звонила?

– Сейчас у всех эти… мобильники, – жалуется старшая.

– Мама, ведь у тебя тоже есть!

– Да! Есть! Ребенка на кого оставляешь? А если что случится? Мне, что ли, это надо?

– Тебе ничего не надо!

Ты понимаешь, что пора уходить. Выяснить удалось мало. Максиму Северному здесь было плохо, он стремился как можно меньше бывать дома, и денег ему на карманные расходы оставляли не много. Зарплата Даны тоже невелика. Кто оплачивал квартиру? И зачем, если у Даны была своя? Вот она, неувязка! Почему же это никому не пришло в голову? Кто оплачивал квартиру?