— И чем я заслужил подобное проявление милости? — спросил Бартоломью, начиная подозревать, что в семье лорда Уэллера все немного чокнутые.

— Вы прогнали Терезу.

Ответ озадачил Бартоломью.

— Ничто не может сбить ее с толку. С того самого дня, как ей исполнилось десять лет. Никто не может загнать ее в угол, перехитрить, повергнуть в шок. Ничто не может поколебать или расстроить ее. — Леди Гарднер подняла глаза. — Кроме вас.

Хм.

— Стало быть, я должен… испытывать гордость от того, что привел в замешательство совершенно невозмутимую девицу?

Отлично! Еще никому не удавалось расстроить Терезу. А ему удалось. И даже очень легко.

— Но это и к лучшему. Она не так уж неуязвима, как привыкла считать. Ни одному человеку еще не удавалось выстроить вокруг себя нерушимую стену.

Внезапно их беседа с виконтессой приобрела очень интересный оборот. Бартоломью откинулся на спинку кровати. Он мог бы бродить вокруг да около, но если Амелия хоть наполовину так прямолинейна, как ее кузина, ей это очень не понравится.

— Так что же случилось, когда мисс Уэллер было десять лет? — спросил он напрямик.

Леди Гарднер сжала губы.

— Мы были на пикнике в Чешире. Примерно в пяти милях от Уэллер-Эбби. Внезапно разразилась ужасная гроза, и мои дядя и тетя решили остаться на ночь в гостях. Однако Тесс и слышать об этом не захотела. Она забыла дома любимую куклу и ни за что не хотела оставаться в Рейнольдс-Хаусе. Закатила настоящий скандал. Мы с Майклом остались ночевать у друзей, а Тесс с родителями поехала домой. Берег реки осыпался, размытый дождем, и их экипаж упал в реку. Кучеру удалось вытащить Тесс, но мои дядя и тетя… утонули.

Бартоломью посмотрел на свою ногу. Теперь многое из того, что сказала ему Тереза, обрело смысл. Она действительно разбиралась в его чувствах лучше, чем кто-либо из людей, выражавших свое сочувствие и жалость.

— А что сталось с куклой? — спросил он, немного помолчав.

— С куклой?

— Ну да, с той, без которой ваша кузина отказывалась лечь спать.

Амелия задумчиво посмотрела на деверя.

— Прежде никто не задавал мне этого вопроса. — Она вздохнула. — Спустя два дня после похорон Тесс выбросила ее. И больше никогда не заговаривала об этом.

И начала после этого превращаться в бриллиант, коим ее теперь все называли. Очаровательная, приятная в общении и вместе с тем запрятанная в самый крепкий на свете панцирь. Бартоломью откашлялся.

— Лакаби обмолвился, будто Стивен собирается купить мне инвалидное кресло.

— Да. Ваш камердинер сообщил ему о том, что вы выразили недовольство.

— Я передумал. Мне хочется иметь возможность передвигаться и не беспокоить при этом ногу.

Амелия улыбнулась, и улыбка согрела выражение ее строгих зеленых глаз.

— Рада это слышать.

Да, Бартоломью необходимо принести свои извинения одной очень откровенной особе, обретшей наконец родственную душу, но лишь для того, чтобы быть отвергнутой.

Он не любил слово «надежда», потому что больше не верил в это понятие, но все же что-то копошилось в его душе, пробуждаясь к жизни. И чувствовал он это, лишь находясь рядом с Тесс.

Не успела Салли отдернуть шторы в спальне Терезы на следующее утро, как та уже встала. Слава Богу, ночь закончилась: спать — только время зря терять.

— Ты не видела Майкла? — спросила Тереза служанку, помогавшую ей надеть платье из зеленого муслина с узором из белых веточек.

— Нет, мисс, вчера вечером он сказал, что утром уедет на прогулку.

Что ж, неудивительно. Парламент начинал работать рано, поэтому лишь утром брат был свободен. — Спасибо.

— Мы снова поедем к леди Гарднер? — спросила Салли, закончив укладывать Терезе волосы.

— Нет. Не сегодня. Я хочу купить ленту, которая подходила бы по цвету к моему новому темно-красному платью. — На самом деле Терезе было не до нарядов. Просто если она останется дома, то начнет расхаживать из угла в угол, отчаянно желая оказаться совсем в другом месте. — Отправимся примерно через час.

Служанка присела в реверансе.

— Конечно, миледи.

Спускаясь к завтраку, Тереза заметила стоящего в холле дворецкого.

— Доброе утро, мисс Уэллер, — произнес тот, почтительно склонив голову.

— Рамзи, после завтрака мне понадобится экипаж.

— Хорошо, мисс.

— Спасибо. — Тереза остановилась, заметив на столике в холле чудесный букет белых гвоздик и маргариток. Подойдя ближе, она наклонилась, чтобы прочитать прилагавшуюся к нему карточку. Очевидно, лорд Уилкокс окончательно пал жертвой чар бабушки Агнес. Внезапно в голове Терезы родилась отчаянная идея, и сердце ее затрепетало.