Когда всплеск ярости несколько утих и Алиор вернул себе способность думать, он спросил:

— Ты хочешь сказать, что для повелителя ночи мы — только муравьи?

— Как и для повелителя дня. Любой бог выше нас настолько, насколько мы возвышаемся над букашками.

Юноша открыл рот, чтобы возразить…

Но махнул рукой. Как можно пытаться убедить кого-то в том, во что он не хочет верить? Да и зачем? Хуже другое. Слова ведьмы вложили в его душу сомнения. "Любой бог" — сказала она. Это заставляло задуматься.

Боги могущественны. Они способны сотворить мир и уничтожить его. Они живут своей жизнью, такой же долгой и великой, как вечность. Какое им дело до людей и их крошечных дел?

"Даже если я найду властелина дня, как его убедить обратить на меня внимание?" — от тяжелых мыслей щемило душу.

— Нет! — не выдержав, вскричал он. — Ты специально так говоришь! Чтобы я не продолжал путь!

— Кто тебя держит? — проговорила та устало, ее глаза, обращенные на собеседника, были полны грусти и даже сочувствия. — Может быть, ты и придешь туда, куда хочешь. Вот только исполнит ли это твою мечту?

— Посмотрим, — скрипнув зубами, процедил он сквозь сжатые до белизны губы. — В любом случае, я не собираюсь останавливаться только из-за твоих слов.

— Это нечто большее, чем просто слова. И когда-нибудь ты сам это поймешь. Главное, чтобы тогда не было слишком поздно.

— Не пугай меня, ведьма!

— Что ты, малыш, разве так пугают? Я просто предупреждаю. Потому что чувствую, что твои ошибки могут всем как дорого стоить.

Аль резко вскинул голову. Его глаза блеснули, внутри все затрепетало от внезапного озарения: "Неужели мне все удастся?"

Во всяком случае, это объясняло тот страх, который, как ему казалось, он слышал в голосе старухи.

— Ладно, странник, поздно уже, — та, кряхтя, поднялась. — Пора спать. Как говорится, утро вечера мудренее.

— Иди. Кто тебя держит?

— Эх, парень, парень, — она осуждающе качнула головой. — Негоже так разговаривать. Я как-никак на целую жизнь старше тебя.

— Не я завел этот разговор, — Алиор отвернулся. Он все прекрасно понимал и, вообще-то, чувствовал себя неуютно, однако ничего не мог с собой поделать, слишком уж сильной была вспыхнувшая в нем ненависть.

— Ну-ну, — и, не говоря больше ничего, она, повернувшись, ушла.

Однако тот не долго был один. Прошло всего несколько мгновений, как из избушки вышел Лот. Прищурившись, он внимательно огляделся вокруг, а затем, убедившись, что все спокойно, подсел к царевичу.

— Иди спать. Я подежурю, — проговорил он.

— Эта старуха…

Бродяга кивнул, показывая, что понимает его, а затем добавил:

— Она чего-то недоговаривает.

— Зачем-то она ведь нам помогает.

— Конечно, у нее не может не быть своего интереса. Но, думается мне, по большей части это — любопытство. Сам подумай: для нее мы — по меньшей мере, пришельцы с другой стороны горизонта.

— Мне кажется, она нас боится.

— Вполне возможно. Ведь мы явились из проклятой земли. Мало ли что мы могли принести с собой. А что если беду, которая спешит следом?

— Она ведьма.

— Вот именно. Нам повезло.

— Повезло?! — не выдержав, вскричал Аль.

— Конечно. Вряд ли кто другой пустил бы нас в свой дом…Знаешь. Мне тут пришла в голову мысль. Будет лучше, если мы не станем рассказывать всякому встречному нашу историю. Странники и странники. Мало ли людей бродит по свету в поисках лучшей доли?

— Возможно… — он задумался, после чего кивнул: — …Ты и прав.

— А то ведь не дойдем. Твой брат считает, что самую большую опасность для нас представляет содержимое сумок, я же думаю, что хранящееся в наших головах пострашнее будет.

Алиор взглянул на друга с долей удивления и даже уважения.

"Брат прав: дорога изменяет всех. Даже тех, кто, казалось бы, был просто не способен измениться".

Лот повзрослел, стал не просто серьезнее, но и как-то… поумнел, что ли. Ведь прежде он казался совершенным дураком, не видевшим дальше собственного носа, вернее — желудка. И вот…

— Нам нужен этот отдых, — между тем продолжал бродяга.

— Но утром мы вновь отправимся в путь, — набычившись, хмуро проговорил царевич.

Собеседник взглянул на него с долей сомнения. Его взгляд словно говорил: "Неужели ты не понимаешь, что это невозможно?" Вслух же он произнес:

— Аль-си серьезно болен. Ведьма взялась его вылечить, но на это потребуется несколько дней.

— Но у нас нет лишнего времени!

— Брось, несколько дней — это не годы.

— Нет!

— Подумай сам: с больным на руках мы будем двигаться куда медленнее, чем могли бы! Мы наверстаем эти дни прежде, чем дойдем до столицы!