— Ну, так вот, — сказал Алекс, — теперь у нас есть возможность вернуть вас домой и оправдать в глазах общественности. Вопрос в том, хотите вы этого или нет?

— Так что служба была не настоящей? — с горечью в голосе спросила Каролина.

— С чего ты взяла? А "зеленая плесень" была не настоящей? А боль и страдания, которую она нанесла жителям LV-1220 и благодарность, которую они испытывали к так внезапно появившимся солдатам, то есть — к вам, ненастоящие? А корабль, на котором вы летите, и оружие, которое вы держите, не настоящие?

— Настоящие.

— Значит и служба настоящая. Все вам будет учтено в будущем. За все воздастся…

— Тогда я чего-то не понимаю. Зачем тогда прерывать службу, мы все равно уже здесь и уже служим? Так давайте идти до конца.

— А как же ваша учеба?

— К учебе по закону мы сможем вернуться сразу после службы. И вы нам это сами обещали. А служить позже нас наверняка все равно заставят. Но тогда мы можем попасть в более худшие условия, а главное — порознь. К тому же с вами мы попадаем в такие ситуации, в какие, может, никогда в жизни больше не попадем. А я лично хочу что-нибудь вспомнить на старости лет и рассказывать внукам интересные истории.

— Вы так говорите, пока никто из вас не умер.

— Умереть можно и от тоски зеленой. А учиться уже надоело, хочется разнообразия. Мы учимся уже 23 года и 7 еще осталось. У вас то, небось, на учебу меньше времени ушло.

— Мы родились в другое время. Не было такого количества информации. И в наше время люди не жили в среднем по 150 лет.

— Я сказала свое мнение. Я хочу дослужить. Кто со мной не согласен может выйти из строя на два шага вперед. Давайте выходите!

Вышло 12 человек.

— Вот они пусть отправляются домой, никто их винить не будет. Это их личное право.

— Хорошо, — медленно сказал Алекс. — Даю вам срок до конца этой операции. У вас будет время подумать и передумать.

— У них тоже, — Билл кивнул на вышедших из строя солдат.

— Еще вопросы есть?

— Да, — сказал кто-то из задней линии. — А когда это вы родились в другое время?

— Я вам потом объясню, — зашипела Каролина.

— А что это собственно за операция? Мы уже прилетели на планету?

Все затихли. Алекс обвел строй взглядом. Потом сказал:

— Мы даже не знаем, что здесь произошло. Просто непонятное поведение диспетчера патрульной базы. Но есть подозрения. И подозрения не очень хорошие. А личный опыт показывает, что к таким подозрениям нужно подходить с умом. Посему мы вас и собрали. Через минуту мы состыкуемся грузовыми шлюзами со станцией.

— А почему именно грузовыми?

— Потому что это единственный способ совершить полноценный штурм между станцией и нашим кораблем. Еще вопросы? Все? Хорошо. А вас, Рип, я бы попросил остаться.

— Это еще почему? — возмутилась Элая.

— Вы давно в зеркало смотрелись? Ничего в районе талии не замечали, нет? Животика небольшого… за тошноту спрашивать не буду, потому что знаю, что ее нет.

— Ой, да ладно! — вставила Элеонора. — Что здесь такого? Я вон слышала, что Джес когда-то на седьмом месяце сражалась с червем Стратома и ничего, не родила.

— Вы по мне не равняйтесь, — урезонила ее Джессика. — Вы много чего и другого не сможете сделать из того, что мне по силам. Я бы вам посоветовала послушать его. И подумайте о своих детях.

— Да? — неожиданно резко сказала Инция. — А тебя тогда он тоже просил не лазить возле логова червя, ты его послушала? Или ты подумала тогда о своем ребенке?

— Я чего-то не поняла? Ты предлагаешь им поступать так же безрассудно?

— Я предлагаю тебе не мешать им самим принимать решение о безопасности своих детей. Ведь это, насколько я помню, чуть ли не основа всего принципа нашей работы, направленной на сохранение максимально возможного количества жизней.

— Да, но это только в случае непредвиденных опасностей. А сейчас у нас опасности определенно предвидятся. Так что здесь такая отговорка не прокатывает.

— А ты думаешь, мы никогда не слышим, как ты сама ему на эту тему перечишь?

— Дамы, — влез в перебранку Алекс, — вы меня когда-нибудь подобными выходками совсем с ума сведете. И что, капитана корабля у нас уже вообще не принято слушаться?

— Мы пойдем, — отрезала Элеонора.

Пару минут они впятером сверлили друг друга взглядами. Наконец, Алекс сказал:

— Хорошо, поступайте, как знаете. В конце концов, это ваше право, хоть я и не согласен с этим. Вы пойдете, но только на одном условии.