Том 1. Громокипящий кубок
вернуться

Северянин Игорь Васильевич
Шрифт:

1914. Май

Эст-Тойла

Осени предчувствие

Заалеют клены и залимонеют, будут ало-желты. Побуреет в бурях море голубое, голубое небо, Будет в зорях холод, в вечерах — угрозье, в полднях — хлаже золото. Хочешь иль не хочешь — сердцем затоскуешь от немого гнева. Ах, земле сочувствуй, — осудить опасно: после жатвы тяжко. Надо же на отдых: хлеб свой оправдала труженица-матка. Всех она кормила: и крестьян, и птичек, травку, и барашка. Смертно вы устали: ты, земля и лошадь, рыжая лохматка, Отдохните осень, отдохните зиму. Пробудитесь к марту. С помощью Господней, помощью надежной, снова за работу. Приходи, старуха, в старой желтой кофте! Вымечи-ка карту На свою погибель, предсказавши солнцу к маю позолоту.

1914. Май

Эст-Тойла

Письмо на юг

Наш почтальон, наш друг прилежный, Которому чего-то жаль, Принес мне вашу carte-postale В лиловый, влажный, безмятежный Июньский вечер. Друг мой нежный, Он отменил мою печаль — Открытки вашей тон элежный. Мы с вами оба у морей, У парусов, у рыб, у гребли. Вы в осонетенном Коктэбле, А я у ревельских камней, Где, несмотря на знои дней, Поля вполную не нахлебли, Но с каждым днем поля сильней. …Скажи, простятся ль нам измены Селу любезному? Зачем Я здесь вот, например? И с кем Ты там, на юге? Что нам пены В конце концов?!.. что нам сирень?!.. Я к нам хочу! и вот — я нем У моря с запахом вервэны…

1914. Июнь

Эст-Тойла

Экстаза

О, ландышевая сирень! оранжевые облака! Закатно-лимонное море безвольное! Несбыточная Мадлэн! О, веровая тоска! О, сердце, — минувшим, как будущим, полное. И только. И больше ни чувства, ни слова. Все живо, как прежде. Как прежде, все ново. Как прежде!.. Бессмертные настроения: Сирень ландышевая… Облака оранжевые… В надежде Да святится мгновение!

1914. Июнь

Эст-Тойла

Вервэна

Как пахнет морем от Вервэны И устрицами, и луной! Все клеточки твои, все вены Кипят Вервэновой волной. Целую ли твои я веки, Смотрюсь ли в зеркала очей, Я вижу сон чаруйный некий, В котором море все свежей. Неистолимою прохладой Туда, где крапчатый лосось. Где чайка взреяла Элладой, Влекусь я в моревую сквозь. Но только подойду я к морю, Чтоб тронуть шлюпки бичеву, Со сном чаруйным впламь заспорю, К тебе у моря воззову! Повеет от волны Вервэной, Твоею блузкой и косой. И, смутным зовам неизменный, Я возвращусь к тебе с тоской.

1914. Июнь

Эст-Тойла

Письмо хорошей девушки

Милый, добрый! пожалейте Бедную свою пичужку: Мельницу сломали нашу, Нашу честную старушку. Больно. Тяжко. Бестолково. Все былое рушат, губят. Люди ничего святого, Дорогого нам, не любят! Знали б вы, как я тоскую!.. Потоскуемте же вместе… Может быть, теперь пивную Выстроят на этом месте?!.. Пустыне смеют, — я сломаю! Отомщу за честь старушки! Добрый, милый! вы поймите: Няня!.. мельница!.. игрушки!..

1914. Июнь

Эст-Тойла

Рондель белой ночи

Сегодня волны не звучат, И облако — как белолилия. Вот английская эскадрилия Плывет из Ревеля в Кронштадт. Ты на балконе шоколад Кусаешь, кутаясь в мантилии. Сегодня волны не звучат, И облака — как белолилии. Я у забора. Горный скат. Ах, ленно сделать мне усилия — Сбежать к воде: вот если б крылия! Я странной немотой объят И жутью: волны не звучат.

1914. Июнь

Эст-Тойла

Октава

Татьяне Краснопольской

Заволнуется море, если вечер ветреет. Если вечер ветреет, не слыхать мандолин. А когда вечер сонен, заходи, — и зареет И зареет над морем голубой Вандэлин. Вандэлин околдует, Вандэлин обогреет, Обогреет живущих у студеных долин. У студеных долин, где приют голубей, Замиражится принц бирюзы голубей!

1910. Август

Поэма между строк

1
Мечты мои всегда у моря — Того, откуда я бежал, Себя безвольем опозоря, Боясь любви, как змейных жал… Я помню: сумерки лиловы… Да, север, сумерки и май… Идем втроем, Их две. Как новы! Как неисчерпанны! — познай! Олесенное побережье И повороты, и холмы… Какая нега! фразы реже… И нет ли нас? И есть ли мы? Ах, я не знаю, не узнаю, Как я не знал тогда, тогда!.. Но к северу, но к морю, к маю! — Всегда не здесь, всегда туда! Не от того, что здесь мне плохо: Мне лучше, мне милее здесь, Но не сдержать о прошлом вздоха, И я, — так что ж? — я в прошлом весь…