— Удалось к интернету подключиться? — спросила Ивана девушка.

— Нет у них тут интернета, — немного раздраженно ответил он. — Вернее, есть, но только для служебных надобностей. Меня ненадолго пустили, и я распечатал карту.

— Какие милые, — обрадовалась девушка. — А что ты им сказал?

— Я им сказал, что дам пятьсот рублей, — мрачно ответил Иван.

— А они?

— Сказали, чтобы дал тысячу. Пойдем скорее!

На улице начало темнеть, но освещения еще не зажигали. Откуда-то подул прохладный ветер, пахнущий, как показалось Алене, скошенными травами.

— Куда мы сейчас? — спросила девушка, с трудом поспевая за идущим широкими шагами спутником.

— Нужно зайти к собачьему парикмахеру, пока он спать не лег.

— Зачем?

— По нашим координатам на карте располагается одиноко стоящее дерево. Стоит посреди поля в окружении леса. Нужно спросить, как туда добраться — с этой картой обращаться за помощью к прохожим бессмысленно.

Алена мельком взглянула на карту. Действительно, темный лес, светлое поле, и значок, похожий на капельку, в его центре. Наверное, обозначает дуб. Не всякий прохожий скажет, как туда добраться.

— Получается, что твой дядя использовал то же дерево, что и для клада Наполеона?

— Мне эта версия кажется правдоподобной, — сухо ответил Иван. Потом вдруг остановился, наклонился и чмокнул Алену в щеку, — молодец! Без тебя я бы ни за что не догадался. Идем скорее, поздно уже. — И, ухватив девушку за руку, быстро потащил ее за собой.

Василий Иванович открыл дверь после третьего звонка. Он по-прежнему был облачен в хирургическую одежду, но на ногах появились пляжные тапочки. Алене показалось, что он обрадовался поздним гостям. Во всяком случае, их приветливо назвали молодыми людьми и пригласили на кухню. Кухня выглядела очень уютно. Верхний свет был притушен, а на стене горело неяркое бра, освещая помещение красноватым светом. На столе стояло блюдо с виноградом и яблоками, наполовину опустошенная бутылка светлого стекла с заморской этикеткой и один пузатый бокал.

— Присаживайтесь, дорогие мои, — хозяин слегка приобнял девушку за плечи и, применив легкое насилие, посадил за стол. От старика приятно пахло свежевыпитым коньяком. Иван сел сам. Хозяин, извинившись, вышел с кухни и быстро вернулся с двумя чистыми бокалами и большой коробкой шоколадных конфет. Алене пришло в голову, что оживленность хозяина и недостающая часть напитка в бутылке напрямую связаны между собой.

— Позвольте вам предложить великолепный арманьяк, — старый грумер с энтузиазмом приступил к исполнению роли гостеприимного хозяина. Иван кивнул головой, позволяя, а Алена (что уж там стесняться?) спросила, не найдется ли сухого вина. Сухое вино нашлось, и какое! Бордо 1998 года. Девушке, конечно, известно, что в Бордо целое десятилетие, с девяносто шестого по две тысячи пятый, было благоприятнейшим для виноделия. Но девяносто восьмой год — это нечто исключительное! Неужели юной даме не случалось вкушать Бордо этого достославного года? Алена быстро сообразила, что описание ее недавних упражнений с вином из картонных пакетов вряд ли могут составить предмет застольной беседы с гурманом, и в дальнейшем поддерживала диалог в основном средствами мимики. Иван попытался заговорить про карту, и был мягко, но непреклонно остановлен — сначала следовало насладиться ароматом и воздать должное букету. Иван насладился и в хвалебной речи неосторожно назвал арманьяк коньяком. Опытный хозяин слету понял причину этой неточности. Да, действительно, этот божественный напиток на первый взгляд напоминает один редкий коллекционный коньяк дома Мартель, Василий Иванович сразу догадался, какую коллекцию имеет в виду молодой человек. Эта ошибка вполне простительна, но пускай юноша обратит внимание на цветочные обертоны, и он никогда больше не сделает такой ошибки. Молодой человек уделил должное внимание обертонами и пообещал больше так никогда не ошибаться. Затем бдительный хозяин успел перехватить Аленину руку, которой она собиралась совершить ужасное преступление: заесть глоток восхитительного бордо ягодкой красного винограда. Из фруктовой вазы тут же была извлечена кисть полупрозрачного винограда светло-зеленого цвета и помещена в тарелочку прямо перед девушкой. Теперь хозяин был спокоен: непоправимая ошибка предотвращена, и можно снова уделить внимание молодому человеку, наслаждающемуся изысканным мужским напитком. Иван с не слишком приличной настойчивостью попытался перевести русло беседы в нужное направление. С этой целью он поинтересовался, какими напитками любил угощаться дядя Персик. Этот безобидный вопрос вверг Василия Ивановича в печаль. Оказалось, что старый друг Персострат, будучи человеком, блестящим во многих отношениях, в благородных напитках совершенно не разбирался, предпочитая водку всему остальному. Воспоминание о несовершенстве покойного друга заставили старого грумера ненадолго печально замолчать. Коварный Иван этим тут же воспользовался, и объявил, что очень хотел бы побывать у дуба, который хранил клад Наполеона. Оказалось, что выполнить странный каприз молодого человека не просто, а очень просто. Василий Иванович регулярно посещает эти места ранней весной. В это время в соседнем лесу появляются строчки — грибы, выше которых в гастрономическом отношении только трюфели, но они в наших широтах, увы, не растут. Чтобы добраться до леса со строчками, нужно на вокзальной площади сесть на автобус номер пять и ехать примерно полчаса. Остановка называется «Молокоферма», но идти нужно не к ферме, а по направлению к дубу, который виден от остановки. От дуба следует взять левее и двигаться к дальнему лесу. Перепутать этот лес с другим почти невозможно — это единственное место в округе, где обильно растут хвощи. Впрочем, ехать туда в это время года абсолютно бессмысленно, поскольку строчки бывают только в апреле. А сейчас грибов в лесу вообще никаких нет из-за ужасной засухи.

Расставаясь с гостями в коридоре, старый джентльмен раз десять поцеловал Алене руку, рассказал, что такой очаровательной девушки прежде не встречал, а Ивана просто очень крепко обнял на прощание и взял с него обещание, что тот будет беречь Алену.

Алене очень понравилось в гостях. Она говорила, что после того, как они изловят убийц дяди Персика, непременно нужно будет зати к Кошкину и отчитаться о проделанной работе. Потом, Алена вспомнила отличную песню и предложила тихонько ее исполнить на два голоса. Отказ Ивана принять участие в художественной самодеятельности не сыграл никакой роли в том, что концерт не состоялся. Сообразительная девушка довольно быстро поняла, что не помнит не только названия песни, но и слов, а также мелодии. Всё это никак не отразилось на прекрасном настроении парочки: погода была чудесная, луна ярко светила, освещая неровный путь, а завтрашний день обещал приключение и разгадку всех тайн.

Вскоре настроение было резко испорчено. Войдя в квартиру, Алена почти сразу обнаружила, что ее бирюзовый рюкзак исчез. Кто-то проник в квартиру и унес рюкзачок со всем содержимым, включая гигиенические прокладки, цветные пирамидки, монетки и описания рецептов.

— Хорошо, что я выложила зубную щетку, — подумала Алена, еще не осознав всего ужаса произошедшего.

Я приблизился к своему креслу неспешной походкой и, не торопясь, в него уселся. Хия заняла стандартное место за моей спиной. Локи куда-то спрятался, и я рассчитывал провести беседу сдержано и без эксцессов. Губастый сидел напротив, положив скованные руки на колени, и переводил опасливый взгляд с меня на Хию.

— Кажется, мы не завершили знакомства, — напомнил я.

— Арнольд Ленский, экономист, временно безработный, — сказал губастый и замолчал.

Нет, так у нас дело не пойдет, — расстроился я, — мы совсем не намерены задавать вам наводящих вопросов, — сказав «мы», я, конечно же, не имел в виду Хию, я говорил о Локи, которого снова начал ощущать.