Джек был возбужден. Ему не помогли даже таблетки, которые он принял в самолете. Во время завтрака он то и дело вскакивал.

— Ты говоришь, что старик даже не возразил ни разу?

— Ни разу, — улыбнулся я. — Ему, наоборот, это даже понравилось.

— Ведь он знает, что я еврей?

— Думаю, что да, от него ничего не скроешь.

— Боже мой! — произнес он с благоговейным трепетом. — Только представь себе: еврей — президент «Синклер Телевижн».

— Мы думаем не вчерашним днем, а завтрашним, — я похлопал Джека по плечу.

Он уставился на меня и резко сел.

— У меня даже ноги подкашиваются.

— Тебе надо выпить еще кофе. — Я наполнил его чашку.

— Сейчас я приду в себя. Просто все произошло так быстро! Когда ты позвонил мне вчера второй раз и рассказал эти новости, я даже не поверил.

— А сейчас веришь?

Он посмотрел на меня и кивнул:

— Да. Ты знаешь, что меня убедило?

Я покачал головой.

— Снег, — пояснил он. — Когда мы заходили на посадку, я увидел снег и вдруг понял, что все это правда.

— Сегодня в газетах будет сообщение о твоем назначении. У тебя обед с Синклером в двенадцать тридцать в «21». В четырнадцать тридцать у тебя совещание с главами отделов.

— Ты будешь присутствовать?

— На обеде — нет, на совещании — да.

Он кивнул.

— Тогда мы с тобой решим все вопросы.

— Нет, — я опять покачал головой.

Джек, похоже, удивился.

— Перед кем же я буду отчитываться?

— Ни перед кем. — Я посмотрел на него. — Ты теперь глава телевещательной компании, ты сам будешь все решать. Только сообщай мне о своих решениях.

— А если я ошибусь?

— Это твои проблемы, — сказал я. — Но ошибок ты совершать не будешь, разве что иногда промах, другой. Я думаю, верных решений будет больше.

— Хорошо, Стив. — Он открыл кейс и вытащил оттуда бумаги. — По пути сюда у меня возникли кое-какие соображения насчет программ. Хочешь послушать?

Я кивнул.

— Но не думаю, что тебе все понравится.

— Выкладывай!

— Я решил отменить те программы, которые ты запланировал. Как бы они тебе ни нравились, они не пойдут. Пока мы не найдем какие-нибудь подходящие шоу, будем показывать только фильмы. — Он помолчал и посмотрел на меня.

Я кивнул.

— Ладно. Что дальше?

— Теперь насчет Анхеля Переса, — продолжал он. — Я знаю, что он тебе не нравится, но это толковый и честолюбивый парень, я хочу, чтобы он был моим заместителем.

Я молчал.

— Я же тебя предупреждал, что тебе не понравится, — сказал он.

— А почему это мне вообще должно нравиться? Тебе с ним жить и работать. Главное, смотри все время за тылами.

— Если я не смогу позаботиться о себе, тогда я не заслуживаю этой работы.

— Справедливо. Что еще?

Он с легкостью разгромил в пух и прах три моих любимых программы.

— Они все старые и никуда не годятся, мы их показываем почти пять лет; я хотел бы прямо сейчас от них отказаться, но заменить их нечем, поэтому я буду избавляться от них постепенно. В первую очередь от «Звездной пыли Голливуда».

«Звездная пыль Голливуда» — это было наше шоу, где съемки производились дома у кинозвезд. Четыре года назад, когда мы запустили это шоу, оно шло великолепно, а сейчас немного приелось. Не так-то много осталось настоящих звезд.

— А что ты хочешь сделать вместо него? — поинтересовался я.

— Хочу поставить рок-шоу для подростков, — пояснил он. — Всякие там рок-группы, световые эффекты, дансинги, много девушек в мини, шум, гам.

— Но ведь это сгодится и на вечерние часы, — сказал я, — жалко показывать днем такую передачу.

— Верно. Но если Эй-Би-Си находит возможным отводить прайм-тайм на шоу для взрослых, нам следует переключиться на молодежь. Как ты считаешь?

— Какая тебе разница? — Я вдруг улыбнулся. — Я ведь сказал, что ты сам будешь все решать.

— Ладно. А что насчет Бенджамина?

— Когда придешь в свой кабинет, у тебя на столе будет лежать копия документа, просмотри его хорошенько, а потом поговорим.

Он встал.

— Я вернусь в отель и приму душ, потом поеду к себе.

Я проводил его до двери.

— Увидимся днем. Счастливо!

Я стоял у двери, пока он не сел в лифт, потом вернулся в квартиру и налил себе кофе. Я вдруг почувствовал себя старым. Еще недавно я, как и Джек, стоял перед Синклером. У меня был его энтузиазм, его надежды, его планы. Теперь меня уже ничего не волновало. Все прошло. Впервые я оценил роль Синклера в компании. Кому-то иногда нужно было разбирать корабль по винтику, чтобы потом снова строить его.