Я тоже встал.

— Спасибо, доктор.

— Теперь пройдемте, я покажу вам ее палату. Она уже, наверное, готова.

Я прошел за ней через ту же дверь, через которую вышла Мириам. Теперь я почувствовал, что мы находимся в больнице: стены были выкрашены в зеленый цвет. Мы повернули в другой коридор. Доктор Дэвис остановилась перед дверью и постучала.

— Заходите. — Седовласая медсестра открыла дверь и обратилась к Мириам: — Я сейчас вернусь, моя дорогая. — Она прошла мимо, а я вошел в палату. Дверь закрылась, и щелкнул замок.

Мириам лежала на кровати в белой больничной одежде и казалась совсем ребенком. Я осмотрел палату, она была довольно уютной, но единственное окно было высоко, прямо у самого потолка.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.

Ее губы дрожали.

— Мне страшно.

Я сел на кровать и обнял ее. Потом поцеловал.

— Ты поступаешь правильно, — успокоил я. — Все будет в порядке.

Дверь открылась, и снова вошла медсестра, она катила перед собой столик, на котором лежали различные приборы.

— Нам пора приниматься за дело, дорогая, — бодрым голосом произнесла она.

Мириам посмотрела на меня.

— Когда я увижу тебя?

— Доктор говорит, что, наверное, на следующей неделе.

— Как долго! — воскликнула она. — А почему ты не можешь прийти раньше?

— Я постараюсь, — заверил я.

Она протянула мне руки.

— Поцелуй меня снова, Стив.

Я поцеловал ее, держа в своих объятиях, и вышел. Доктор ждала меня, мы вместе пошли по коридору.

— Как она вам показалась?

— Все в порядке, — сказал я. — Немного напугана.

— Это нормальное явление. Ей пришлось принять трудное решение.

Мы спустились по ступенькам. На лестничной площадке она остановилась, повернувшись ко мне, и что-то протянула. Я посмотрел на раскрытую ладонь.

— Мы нашли это спрятанным в ее сумочке.

Я кивнул.

— Я ожидал нечто подобное.

Теперь я знал, куда подевался весь героин.

— Вы думаете, у нее может быть еще?

— Не знаю.

— Не беспокойтесь, мистер Гонт. Если есть, миссис Грэхем обязательно найдет, она большой специалист в этих вопросах.

Я поблагодарил доктора и пошел к машине. Из клиники я отправился в лос-анджелесский аэропорт и взял билет до Нью-Йорка на три часа.

Мне предстояло самое сложное. Рассказать Сэму и Денизе об их дочери.

На работу я пришел рано. Фогерти вошла за мной, неся чашечку кофе. Она подождала, пока я сделаю первый глоток.

— Вчера тут была такая паника, — сообщила она. — Они не знали, приедете ли вы вовремя на заседание Совета директоров, и нигде не могли вас найти.

Я ничего не ответил, продолжая пить кофе.

— Мы уже думали звонить мистеру Синклеру, потому что проводить Совет директоров без высших руководителей просто бессмысленно.

Спенсер был в отпуске на Карибском море. Он уехал почти месяц назад. Я посмотрел на Фогерти.

— Ну, вот я здесь. — Я знал, ей было любопытно узнать, где я был вчера, но она ничего не спрашивала, а я не стал рассказывать.

Она принялась перечислять, кто звонил мне за это время.

— Мистер Савит хотел поговорить с вами до начала Совета, ему нужно еще раз обсудить с вами новую программу, которую Совет должен одобрить.

— Пусть зайдет, как только мы закончим с вами.

— Мистер Риган звонил с побережья и просил передать, что он получил официальное согласие на продажу Синклеру акций «Симболик Рекордз». Он просил позвонить ему, как только Совет директоров даст согласие на эту покупку, чтобы сделать об этом сообщение одновременно на восточном и западном побережье.

Я кивнул.

— Звонил мистер Бенджамин, просил передать, что он очень доволен новой сделкой. Ему не обязательно перезванивать.

— Какой сделкой?

— Мистер Савит пытался дозвониться до вас вчера и все рассказать. Он купил у него несколько фильмов. Он, кстати, хотел поговорить с вами и по этому вопросу.

— Были еще звонки?

— Важных не было.

— Ладно. Пусть войдет мистер Савит.

— Хорошо. — Она положила на стол папку. — Здесь копия повестки дня сегодняшнего Совета директоров.

Я поблагодарил ее и просмотрел повестку. Но слова расплывались, перед глазами стояло лицо Мириам, на нем были смешаны страх и доверие.