Сейчас очень кстати было бы крикнуть что-то вроде «Умри, тиран!» — но это было бы глупо, и Цыган, коротко выдохнув, не разгибаясь, прыгнул на генерала, по-прежнему стоявшего на краю платформы, сцепив руки за спиной, плечом столкнул его и повалился следом. Мерзость вздрогнул, поднял голову и отшатнулся от дохнувшего на него аномального ветра.

Воронка вспухла, включившись, ее контур стал четче, смертоносный вихрь закружился быстрее, с силой вовлекая в свое вращение все окружающее. Зашаталась ограда, створки ворот поехали к аномалии, закрываясь. Военсталы закричали, вскидывая автоматы, но что тут могло сделать оружие?

Генерал сгруппировался, упал на плечо, попытался откатиться назад, но со свистом всасывающая в себя всё воронка потащила его к себе.

Мерзость вцепился обеими руками в столб платформы. Воронка приподняла сталкера, его ноги заболтались в воздухе. Он заверещал.

Охранявший Цыгана военстал после прыжка пленника подбежал к краю. Когда воронка сработала, его словно толкнуло в грудь невидимым кулаком, военстал пошатнулся, взмахнул руками, выпустив «скар». Крутящий момент наби- рающей силу аномалии подхватил его, и военстал повалился лицом вперед, нелепо перевернулся в воздухе и упал с платформы рядом с Цыганом. Ремень «скара» соскользнул с шеи, и, не коснувшись земли, автомат улетел в воронку.

Цыган приземлился очень неудачно — шмякнулся на плечо и взвыл от боли. Воронка тут же подхватила наемника, и его потащило по крутой дуге в жерло аномалии. Цыган царапал землю пальцами скованных сзади рук, но зацепиться бы- ло не за что.

Ворота со звоном захлопнулись, воронка продолжала втягивать их, металлические створки корежило, они дрожали и подпрыгивали, петли дергались, болты в них ходили ходуном.

Протасова впечатало спиной в скачущую створку. Со свистом выскочил из креплений один болт и улетел сквозь сетку в воронку, та с чмоканьем заглотила его, но со следующим витком выплюнула. Болт пролетел над головой Цыгана и ударил пытавшегося встать военстала в лоб. Брызнула кровь, военстал упал и покатился к воротам, уже не сопротивляясь. Остальные охранники держались за платформу, как Мерзость. Сталкер болтал ногами в воздухе, руки его постепенно разжимались. На крики и шум сбегались другие военсталы, тревога охватила лагерь. Зажглись прожекторы, белые лучи прорезали сумеречный воздух, выхватывая из него отдельные фигуры.

Холодец возле вспухшей воронки волновался, из лужицы поднимались кислотные сталагмиты и тянулись к работающей аномалии, электра затрещала сильнее, искры сменились синими разрядами. Еще немного — и она тоже сработает, понял Цыган. Он изо всех сил упирался ногами в землю, пытаясь противостоять утягивающей его мощи.

Генерал покраснел от усилий. Вцепившись в подрагивающую сетку, он кое-как поднялся. Под его пальцами сетка изгибалась, шла волнами, отдельные звенья лопались, створки звенели, дрожали, петли стонали, металл не выдерживал напряжения. Труп военстала с пробитым лбом давил на ворота все сильнее. Сетка разлеталась в клочья прямо в руках, но генерал упорно полз вдоль нее. Вот он взялся за столб, сразу перехватился за сетку дальше и, с трудом отрывая ноги, преодолевая чудовищное сопротивление, двинулся прочь от воронки.

К нему на помощь уже спешили военсталы. Остановившись вне радиуса действия аномалии, они образовали цепочку, сцепившись локтями, и крайний военстал, протянув руку, стал подбираться к генералу.

Цыган заскрипел зубами. Он уперся подошвами в левую створку, которая была чуть дальше от аномалии. Правая превратилась в гармошку, одна петля оторвалась, взлохмаченная сетка на последней петле болталась в воздухе, как измочаленный взрывом флаг.

И тут из петли левой створки, в которую упирался Цыган, вылетел один болт, почти сразу за ним второй. Оба сделали круг над его головой и унеслись в воронку. Петля отделилась от столба. Створку и зацепившийся за нее труп вояки пота- щило вперед.

Генерал схватил поданную руку, военсталы вытянули его из поля аномалии. Он кивнул, отряхнулся и повернулся к воронке.

Завизжал, как резаная свинья, Мерзость, ослабевшие руки разжались, и сталкер покатился по земле.

— Держите его! — закричал генерал.

Цыган извернулся, пытаясь схватить сталкера, но Мерзость с закладывающим уши визгом пронесся мимо. Цыгана потащило следом. Аномалия отключилась, разбросав кровавые ошметки.

Смолк низкий напряженный гул, звучавший все это время, и только сейчас Цыган понял, что он вообще был.

Подбежал Протасов, схватил за ноги лежащего головой в поле аномалий Мерзость, оттащил, ему помог один из военсталов. Цыгана окружили, поставили на ноги.

Генерал приложил два пальца к шее пожилого сталкера, приподнял ему веко — и выпрямился. У Цыгана заныло в груди: неужели мертв? Протасов схватил наемника левой рукой за волосы на затылке, потянул вниз, секунду смотрел ему в глаза — и, не отпуская, правой ударил под дых. Цыган охнул, хотя и ожидал удара.

Генерал бил яростно и долго. Цыган повалился на колени, его затошнило, перед глазами расплывались разноцветные круги, тело превратилось в сплошной комок боли. Когда он упал, Протасов продолжил избиение ногами. Удары сыпались один за другим, и каждый, казалось, раздирал тело, погружался в самые внутренности и рвал их в клочья. Кровь стучала в висках, во рту был ее соленый вкус, а генерал не остановился даже тогда, когда пленник потерял сознание.

«Второй раз», — была первая мысль, когда к Рамиру вернулось помутненное сознание. А ведь он даже в детстве не падал в обморок. Тело горело, будто жарилось на сковородке в аду — или так и было? Во рту стояла горечь. Цыган попытался приподнять голову — и его вырвало желчью. Все кругом качалось, он словно плыл в корыте по морю в шторм.

В корыте? Цыган приоткрыл глаза. Да, он опять в клетке, лежит, скрючившись, на холодном полу. Холодок был приятен — он смягчал жар побитого тела, но усиливал охвативший его озноб.