Полсотни стражников, выстроившись в две шеренги по другую сторону решетки, прицельно и методично кидали короткие копья в не защищенных ничем гладиаторов, карабкавшихся по прутьям наверх и представлявших собой прекрасные мишени.

На меня свалился-таки какой-то пронзенный дротиком здоровяк-галл, и я вместе с ним рухнул вниз прямо на груду убитых и издыхающих гладиаторов. При этом я так сильно ударился головой о чей-то локоть, что у меня от боли потемнело в глазах. Я кое-как выбрался из-под придавившего меня мертвеца, обеими руками держась за голову.

— Живой? — услышал я рядом знакомый голос.

Распрямившись, я увидел перед собой Спартака с дротиком в руке.

Подбежавший Эномай подставил Спартаку свою широченную спину. Спартак одним прыжком вскочил на плечи Эномая, затем он стал ловко взбираться наверх. Я без раздумий последовал за Спартаком, тоже воспользовавшись плечом Эномая, как высокой надежной ступенькой. Меня толкали и обгоняли более сильные гладиаторы. Все они, как одержимые, рвались вверх по прутьям за Спартаком. От скопища повисших на ней людей часть решетки не выдержала и обрушилась прямо на стражников, которые с испуганными возгласами подняли щиты над головой. Многие из стражников бросились наутек к высоким белокаменным ступеням, ведущим к крытой колоннаде портика, ограждавшего с трех сторон двухэтажное здание виллы Лентула Батиата.

Падение решетки сыграло на руку восставшим гладиаторам. Больше двадцати стражников оказались придавленными решеткой. Гладиаторы без труда прикончили их всех, умело действуя дротиками. Щиты и мечи убитых стражей гладиаторы взяли себе. По образовавшемуся в ограждении широкому проходу больше сотни гладиаторов вырвались из своего ненавистного заточения. Со свирепыми лицами, сжимая в руках мечи и копья, эти люди с такой неистовой яростью набросились на уцелевших стражников, что с первого же натиска оттеснили их со двора во внутренние покои просторной виллы. Там, среди тонких колонн, кисейных занавесок и беломраморных статуй разыгралось кровавое побоище. Служанки Лентула Батиата с визгом разбегались кто куда, видя поверженных стражников и лужи крови на мозаичном полу, слыша отовсюду звон мечей и грохот переворачиваемой мебели. Некоторые из стражников дорого продали свою жизнь, большинство же из них предпочли просто спастись бегством.

Опьяненные победой гладиаторы крушили и ломали на вилле все, что попадало им под руку. Одни из них кричали, что надо отыскать, где Лентул Батиат прячет свое золото, нажитое на их крови. Другие предлагали спуститься в подвал и угоститься славным кампанским вином. Кто-то заявил, что нужно взломать дверь казармы и вызволить из неволи своих собратьев-тиронов.

Я слушал эти споры, безучастно сидя в стороне. Моя голова по-прежнему раскалывалась от боли. Рес, желая хоть как-то мне помочь, намочил в бассейне тряпку и приложил ее к моему темени.

Наконец в споры гладиаторов вмешался Спартак. Он высказался за то, чтобы немедленно покинуть виллу Лентула Батиата, уйти подальше от Капуи и затеряться в лесах. Спартака поддержали Крикс и Эномай. Никто из гладиаторов не осмелился воспротивиться решению, принятому тремя вождями заговора. Взяв из кладовых на вилле съестных припасов на дорогу, отряд гладиаторов двинулся в путь.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ПУТЬ К ВЕЗУВИЮ

Покинув виллу Лентула Батиата, обретшие свободу гладиаторы зашагали по дороге, ведущей к мосту через реку Волтурн. Они шли, то напевая, то громко переговариваясь, ни от кого не таясь. При виде этой большой группы вооруженных, измазанных кровью людей все встречные путники торопливо сворачивали с дороги в сторону, прячась за деревьями и заборами. По краям от дороги тянулись фруктовые сады, среди которых виднелись усадьбы местной знати. Вокруг были разлиты покой и благоденствие, с которыми никак не вязался вид шумной ватаги вооруженных рабов, уверенно шагающих по дороге.

Возле моста через реку гладиаторы остановили повозку какого-то торговца, выпрягли из нее двух мулов, посадив на них двоих своих товарищей, ослабевших от потери крови. Бледный от страха торговец безропотно отдал гладиаторам все свои деньги, а также плащ и широкополую шляпу. Слуга торговца был напуган столь же сильно, как и его хозяин. На призыв гладиаторов присоединиться к ним юноша-раб отрицательно замотал головой, бормоча, что он вовсе не тяготится своей рабской долей.

— Еще бы! Тебя же не принуждают убивать людей на арене! — с мрачной язвительностью проговорил Рес, забирая у слуги его шерстяной плащ. — Извини, дружок. Твой господин о тебе позаботится, а обо мне заботиться некому.

Уже за рекой Волтурном гладиаторы наткнулись на обоз из четырех повозок, запряженных лошадьми. Возницы и сопровождавшие обоз конные стражники при виде отряда вооруженных оборванцев, идущих к ним навстречу, дружно кинулись наутек. Всадники умчались галопом назад по дороге, скрывшись за поворотом, а возницы поспешили укрыться в ближайшем тенистом лесу, до которого было совсем недалеко. Впрочем, одного из возниц гладиаторы все же догнали и привели его к Спартаку.

— Вредно бегать столь резво на солнцепеке, друг мой, — сказал Спартак, оглядев запыхавшегося возницу с головы до ног. — Как твое имя? Куда направляется ваш обоз?