Он потянулся за очередной бутылкой.

— У нее есть дом, — сказал Дуглас.

— И что мне делать с этими хоромами?

Они знали друг друга два десятка лет, вместе переживали ураганы, не говоря уже о наводнениях, землетрясениях и о том незабываемом случае в деревне, полной злобных пигмеев. И за все это время Дуглас никогда не был сбит с толку так, как сейчас, когда столкнулся с внутренним кризисом.

— Уж не собираешься ли ты податься в пэры, коли женишься в этом кругу? И будешь содержать этот дом для визитов в Лондон? — Алано поднял глаза, внезапная улыбка смягчила язвительность слов.

— Разумное решение, — сказал Дуглас. — Нет необходимости сразу продавать его.

Алано кивнул, сосредоточенно протирая тряпкой темно-зеленую бутылку.

— Тогда я наведу порядок и устроюсь здесь. Лондон мне нравится.

Говорить больше было не о чем. Алано, приняв решение, редко его менял. Кроме того, он не был слугой. У него было собственное состояние. Конечно, не такое, какое скопил Дуглас, но достаточное, чтобы позволить себе комфортную жизнь.

— Ты по крайней мере нанял слуг. Что заставило тебя выбрать Полсона?

Этот вопрос не обрадовал Алано.

— Глупость, — сказал он. — Ошибка с моей стороны. Возможно, он чем-то походил на тебя.

Дугласу его взгляд напомнил об их первой встрече. Он тогда хотел обчистить у Алано карман и попался, хотя считал себя ловкачом. Алано просто схватил его за запястье, заломил руку за спину и добрых пятнадцать минут клял его по-испански. После этого он отвел Дугласа в маленькое заведение и накормил.

Алано поставил наполненную бутылку на бочку и повернулся к нему:

— Если ты уверен, что хочешь довести дело до конца, то я с тобой. Но позволь мне дать маленький совет.

— Как будто я могу тебе помешать, — улыбнулся Дуглас.

Алано, не обращая на него внимания, продолжал:

— Скажи этой женщине правду о себе, приятель. И тогда тебе нечего опасаться.

— А если она перевернет небо и землю, чтобы предотвратить наш брак, Алано?

— Поскольку ты недостаточно хорош для нее? — Рот Алано скривился в гримасу. — Тогда она недостаточно хороша для тебя.

Специальная лицензия дорого обошлась Дугласу, но он все-таки смог получить ее, сославшись на долгое пребывание за границей. Имя герцога Херриджа тоже помогло делу.

Вместо того чтобы вернуться домой, он в то же утро поехал к герцогу. По словам Алано, утренние визиты до полудня не наносят. Но это было делом совести, а не светских правил.

Прежде всего Дуглас хотел убедиться, что герцог не обращается с Сарой дурно. Ему не понравилось поведение герцога Херриджа, с него станется, что он учинит какую-нибудь злобную выходку. Во-вторых, он хотел поговорить с Сарой. Она заслуживает знать правду, он так же далек от джентльмена, как она — от переулков Перта в далекой Шотландии.

Саймонс, однако, отказался впустить его.

— Простите, сэр, но леди Сары для визитеров нет дома.

Благодаря наставлениям Алано Дуглас понял, что она дома, но не желает его видеть.

— Мне важно поговорить с ней, Саймонс, — сказал он. — Герцог дома?

— Его светлости нет, сэр.

Саймонс жестом прогнал медлительного лакея и открыл дверь немного шире.

— Вы не сделаете ей ничего хорошего, пытаясь увидеть ее, сэр, — мягко сказал Саймонс. — Фактически вы можете ей навредить.

— Как? — удивленно посмотрел на него Дуглас.

— Герцог без колебаний накажет ее, сэр, если будет не в духе. По крайней мере сейчас он дает ей еду и воду.

— Что значит «сейчас»? Он делал это прежде?

Саймонс разрывался между молчанием и желанием открыть правду.

— Сэр, герцог не любит возражений, — сказал он. — Особенно от тех, кого считает ниже себя.

— Свою дочь?

— Именно так, сэр. Или жену. — Саймонс оглянулся, словно опасаясь, что герцог вернется в любой момент. — Он на все способен. В конце последнего сезона леди Сара не захотела посетить какое-то торжество. Его светлость ударил ее перед всеми слугами за отказ. Он без колебаний делает то, что желает и когда желает.

Дуглас не отвечал, дворецкий слабо улыбнулся.

— Так что, возможно, для Сары брак с вами лучший выход. Лучший!

Дуглас отступил на шаг. При всем его воспитании, вернее, его отсутствии — осиротев в восемь лет, он болтался по проулкам Перта, — он никогда не обижал слабых и беззащитных.

— Я начинаю думать, что вы правы, Саймонс, — сказал он. — Доложите его светлости, что я буду здесь завтра в назначенное время.

Дуглас спустился по ступеням, сознавая, что Саймонс все еще наблюдает за ним. Сев в карету, он поднял глаза и заметил, как женская рука ухватилась за край занавески на втором этаже. Возможно, это рука усердной горничной. Или это леди Сара?