— И вы не можете вынести разлуки с этим местом.

Она снова посмотрела на него. Удивление округлило ее серые глаза, но какова причина внезапного румянца на ее щеках?

— Это мой дом, — сказала она просто.

— Такой любви заслуживают люди, Сара, не здания.

Снова этот взгляд, побудивший его наклониться вперед и положить руку ей на колено. Она вздрогнула, но он не смягчился.

— Скажите мне, о чем вы сейчас думаете. Не важно, что это. Скажите.

— У вас нет власти приказывать мне говорить, мистер Эстон.

— Это начало, Сара.

— Я пробыла в вашем обществе один час, мистер Эстон, если сложить вместе минуты. Добавьте эту поездку, и получится два, возможно, почти три часа. Вы меня совсем не знаете.

И не узнает, если она не расскажет.

Карета въехала в ворота Чейвенсуорта. Высокие кустарники и раскидистые деревья росли перед домом на подстриженной лужайке, сбегавшей к реке. Дорога вела к другим постройкам и конюшням. Чейвенсуорт стоял среди процветающих ферм и доминировал над сельской местностью словно королевский замок. Из-за многочисленных окон и большого дверного проема Саре всегда казалось, что дом улыбается и ждет ее возвращения.

Сара сосредоточенно разглядывала подъездную дорогу. Зимой были частые ледяные бури, дорога сильно пострадала и требовала ремонта. Краску на ставнях нужно подновить, садовник должен снять ткань, укрывавшую кусты роз. Перемена сезона всегда влекла несметное число хозяйственных работ, и когда они были выполнены, сезон снова менялся.

Она в уме составляла список, что нужно сделать, когда потеплеет, и не только для того, чтобы отвлечься от мужчины, все еще пристально наблюдающего за ней, но чтобы не думать о матери. Однако мольба проскользнула в ее мысли. «Господи, пусть она поправится. Пусть она очнется, снова начнет есть. Пусть она узнает меня».

Сара жалела, что не додумалась приказать рассыпать сено на дороге, но она не знала, что колеса будут так скрипеть по гравию.

Карета остановилась, и Сара глубоко вздохнула.

Ее муж оказался весьма галантен, выйдя раньше, он подал ей руку, чтобы помочь спуститься по ступенькам. Взяв его руку, она сделала нейтральное лицо, чтобы никто не видел, как она боится надвигающегося момента встречи.

Разгладив юбки и тайком поправив кринолин, она расправила плечи и решительным шагом двинулась к парадным дверям Чейвенсуорта, молясь про себя.

Томас, предупредительный, как всегда, открыл дверь в тот момент, когда она поставила ногу на последнюю ступеньку. Его гостеприимная улыбка мгновенно исчезла, когда он увидел стоящего за ней мужчину. С нейтральным видом Томас поклонился.

— Леди Сара, — сказал он. — Добро пожаловать домой.

Сара начала снимать перчатки, медленно стягивая шелк с каждого пальца, это требовало сосредоточенности, так что ей не нужно смотреть на мистера Эстона.

— Как моя мать, Томас? Она в порядке? — Сара насчитала десять мучительных ударов сердца прежде, чем он ответил. Десять ударов, за которые она успела подумать, не скажет ли он, понурив голову, те слова, которые она так боялась услышать: «Ваша мать, леди Сара, умерла».

Еще двенадцать ударов, и Эстон подошел ближе.

— Она не очнулась, леди Сара, — наконец сказал Томас.

— Она не просыпалась?

— Нет, леди Сара.

— Ела что-нибудь?

Он покачал головой.

Но надежду трудно подавить полностью. Каждое утро, проснувшись, Сара выясняла, не случилось ли чудо. И возможно, чудо происходило, потому что ее мать пережила еще одну ночь.

— Простите, леди Сара, никаких изменений не произошло.

Она кивнула. Ничего неожиданного в этом не было.

— По крайней мере мы не поедем в Шотландию, Томас, — сказала она.

Младший дворецкий так пристально рассматривал пол, будто вычислял площадь каменных плит. Сжав руки за спиной, он покачивался взад-вперед, Когда он посмотрел на нее, его глаза были влажными.

— Значит, герцог передумал?

— Да, — сказала Сара.

Она взглянула на Эстона, жалея, что не может выпроводить его из Чейвенсуорта. Слишком много задач ей надо решить, слишком много обязанностей требуют ее внимания. Откуда взять время для мужа?

Он только улыбался ей.

Эстон слишком большой для этого помещения. Плечи слишком широкие, рост значительно выше среднего. Костюм прекрасно скроен и сшит из отличной ткани. Жилет чуть простоват, гладкий черный шелк. Довольно мрачный наряд, как будто он носит траур.

Это действительно так? Сара знала его имя, то, что он изобретатель и заинтересован в ее отце как в инвесторе. И у него было приятное детство и замечательная жизнь. Кроме этого, она не знала абсолютно ничего о человеке, с которым ее связал закон.