Прошло всего пятнадцать минут. Работа была сделана в полном объеме, потерь нет, и наш отряд, собравшись, направился в сторону Козлова. Будин несет меня легко, опасности не наблюдается, и пока ехали, я вспоминал минувшие пять месяцев моей жизни.

Весной была разгромлена армия Долгорукого-Боура. Знатная победа, после которой отец вернулся в Черкасск, а меня и ватажников оставил в расположении Третьей армии, командующим которой стал атаман Беловод.

Хотел получить военную службу? Нет проблем, тяни лямку. Я не спорил, с отцом согласился, и потянулись деньки один за другим.

Третья армия, которая по-прежнему находилась в Усмани, как и все казацкие соединения, прикрывала границы Войска Донского со стороны России, принимала беглых, потоком идущих с северо-востока, и готовилась к осеннему походу. Мы, то есть я и ватажники, находились при штабе Беловода, и функции наши были просты, быть посыльными. Однако такое положение дел сохранилось только до начала лета, пока в Усмань не прибыл Тарас Петров и вместе с ним полтора десятка человек из Донской Тайной Канцелярии.

Полковник Лоскут продолжал плести свою сеть, укреплял структуру своей службы, и добрался до боевых частей. Так в каждой армии появилась своя контрразведка, не СМЕРШ, конечно, но польза от представителей Тайной Канцелярии была немалая. Во-первых, в течении месяца были выявлены царские шпионы, работающие в окрестностях Усмани и Воронеже, не много и ни мало, а семь человек. Во вторых, Тарас Петров смог договориться с Беловодом о создании отдельного отряда, который подчинялся бы только ему, своего рода спецназ. И кого Петров к себе набрал, понятно, самых лучших пластунов и лихих казаков, всего тридцать шесть человек, плюс нас шестеро.

Войско продолжало жить в своем привычном ритме, а нас гоняли всей толпой, и Петров, и пластуны. На тренировки уходило по двенадцать часов в день. Уставали мы сильно, вплоть до того, что к вечеру кусок хлеба в рот не лез. Однако за лето сильно вытянулись и раздались в плечах, нарастили мышечную массу, получили серьезную военную подготовку и приобрели множество полезных навыков. И когда в начале сентября казаки Третьей армии перешли в наступление на полки Иртеньева, который боя не принял и отступил к Туле, ватажники уже были неплохими бойцами.

Казачья конница и бурлаки Павлова выступили в поход, и начались первые серьезные дела нашего отряда, то в острог или крепость проникнуть, то в разведку сходить, то языка добыть, а сейчас вот, князя Воротынского спеленали. В общем, самые обычные задачи для боевого подразделения Тайной Канцелярии.

Ну, это, что касается лично меня и моих ватажников, а если смотреть на положение Войска Донского и России в целом, то мне становится понятно, что история изменилась кардинально и такой, какой она была в "реальности Богданова", уже не станет никогда. Будет она лучше или хуже, про это не знаю. Но факт остается фактом, мое появление, само по себе, изменило многие события, которые оказали влияние на другие и так далее.

Атаман Кондратий Булавин стал действовать на несколько месяцев раньше, чем должен был, и его поступки были более решительны. В результате, Дон обрел полную независимость. Выстоял под первым натиском царских войск. В качестве трофеев приобрел оборудование нескольких заводов и большое количество мастеровых людей, пожелавших покинуть Россию. Ну, а про то, что казацкие армии получили огромный опыт и сплотились, говорить не приходится, это само собой.

Мне ясно, что впереди еще много испытаний, и царь Петр, который все равно остановит Карла Двенадцатого, слишком большое у него превосходство по силам, казацкую вольность в покое не оставит. Значит, за свою жизнь и свободу придется драться, но это ожидаемо, и управу на царя найти можно, главное не бояться что-то сделать, а наши атаманы не из пугливых. Кондрат, тот наверняка, про решающее сражение думает. Но мне ближе план Лоскута, где к царю должны отправиться его боевики, которые отрежут Петру Первому голову, и этим отыграют для Дона несколько лет спокойной жизни. Чье мнение победит, пока неизвестно, но думаю, что Лоскут дожмет отца, и вскоре его химородники двинутся на север. Впрочем, загадывать о грядущих событиях не стоит, можно сильно ошибиться, так как со своего нынешнего положения, всей картины я не вижу.

За думками дорога пролетела незаметно и часам к трем наш отряд прибыл в Козлов, сегодня утром взятый войсками Третьей армии. Битвы за город не было, и казаки с бурлаками потерь не имели. Укрепления в Козлове слабые, город раскинут хаотично, важных производств здесь пока не имеется, а народ, в большинстве своем, поддерживает казаков. Поэтому, оборонять город не стали, Иртеньев отступил, а Воротынский сбежал и был взят в плен.

Как и в любом населенном пункте, который захватывали казаки, первым делом здесь проходил сход горожан, которые сами выбирали себе градоначальника. Еще от ворот мы увидели на городской площади толпы народа, а потому отвернули в сторону и вскоре оказались возле княжеского жилья, высокого деревянного терема в четыре этажа. Над домом Воротынского развевалось красное знамя, значит, как и планировалось, штаб армии находится здесь, а где ставка командующего, там всегда и наша Канцелярия.

Я оказался прав, для отряда отвели большую хозпостройку на заднем дворе княжеской резиденции, и квартирмейстеры уже ждали нас. Воротынского заперли в глухом чулане, а мы, почистив коней и оружие, приняли баню и расположились на отдых. Завтра снова в дорогу, необходимо обнаружить, где закрепился неуловимый полковник Иртеньев, а значит, необходимо отдохнуть. Лег спать, но сон не шел, и я вышел наружу.

Во дворе суета, бегают по своим делам казаки и местные слуги, а у крыльца кучкой стоят козловцы, наверное, хотят с Беловодом о чем-то сговориться. Прошелся туда-сюда, было, подумал вернуться на свое спальное место, но тут меня окликнули: