Остановились глубокой ночью, только когда давно уже миновали границу мыса Тан и углубились в безлюдные степи Эльрувии. Здесь из песка торчали острые утесы, за которыми удобно было прятаться – и от ветра, и от нежданных наблюдателей.

Стало прохладно, и девчонки организовали «невидимый костер». Выбрали большой плоский камень, обработали его какими-то «шаманскими» средствами, после чего от камня пошел ощутимый жар. Пожалуй, на нем теперь можно было и котлет нажарить, как на сковородке.

Потеря машины и большей части груза, конечно, никого не обрадовала. Зато Петрович отделался лишь легким сотрясением мозга да порезами на лице. Он вначале даже улыбался, пытался бодриться, но, утомленный головной болью, ушел спать в фургон.

– В целом все не так уж плохо, – сказал Эдик, присаживаясь к Владу и протягивая ему полоску сушеного мяса. – Машины на ходу и даже почти не побиты. А запасная бочка топлива у меня в будке есть.

– Понять бы, на сколько ее хватит, – отозвался Влад.

– Это не угадаешь. Ехали бы по ровному шоссе – тут еще можно подсчитать. А по этим барханам и буеракам…

– Барханы скоро кончатся. Но выезжать на дорогу мне бы не хотелось. Как ты считаешь?

– Завтра мы уже будем в Дервейге, – сказала Алика. – А там что дорога, что степь – никакой разницы. Банда откуда угодно может выскочить. Поэтому поедем по дороге. Ваши машины очень быстрые – крилам за ними не угнаться.

По другую сторону горячего камня сидели Лури и Марго. Они тихо переговаривались, обнявшись. Алика вдруг замолчала, глядя на них. Потом придвинулась к Владу и положила его руку себе на плечо.

– Согрей меня, – потребовала она. – Я ж тебе не только охрана, но и жена, ведь так?

– Так, так… – улыбнулся Влад.

Он ласково обнял ее, потом спросил:

– Я вот не пойму, ты у своих девчонок командир, что ли?

– Не, я такая же, как все.

– Так они тебя вроде слушаются…

– Да не совсем, – она заговорила шепотом. – На самом деле командир у них – ты. Да-да, Настоятель велел тебя слушаться, потому что ты знаешь все про секретное оружие. Только ты не всегда понимаешь, что делать, поэтому я как бы от тебя им говорю… – Алика хитро улыбнулась.

– Надо же, чего узнаю! – удивленно покачал головой Влад. – Я – командир!

– А вот ты мне тоже скажи кое-что… – Алика перешла на совсем тихий шепот. – Чего этот за нами увязался? – она тихонько указала взглядом на Лури. – Ну, женщина – это я понимаю, она с вами. А ему чего надо? Сидел бы спокойненько, темным он не нужен.

– Ну, любит он ее. Так любит, что готов через все трудности с ней пройти.

– А-а, тогда понятно. Я тебя тоже люблю. Я за тебя тоже все трудности потерплю.

Владу вдруг вспомнилось, как холодно и даже безжалостно Алика отнеслась к своим пропавшим без вести подружкам. Действительно, идеальный солдат, без страха и упрека. Интересно, ценит ли она так же низко свою жизнь?

– Спать пора, – сказала Алика. – Пойду девчонок на постах проведаю, и будем укладываться.

…Спали недолго и тронулись в путь, как только посветлело небо. Грузовики стремительно летели через ровную степь, объезжая одиноко стоящие валуны.

Без особых трудностей преодолели небольшой перевал и продолжили путь – теперь уже по земле Дервейга.

Изредка делали остановки, чтобы унять шум в голове и дрожь в руках. Недолгая тишина действовала как лекарство.

– Что-то нас никто не ищет, – заметил Влад во время очередной остановки. – Может, гурцоры про нас забыли?

Студент в ответ хмуро покачал головой.

– Это вряд ли. Они не умеют ни прощать, ни забывать. Что-то все равно будет.

Он запрокинул голову, внимательно оглядел небо.

– Надо же. Даже стратисов не видно. Хотел бы я знать, что нас всех ждет.

– Если и ждет, то уже скоро. До границы Керии рукой подать. А там – уже наши. Ну, почти наши.

…Однако ничего так и не случилось. Без всяких трудностей машины пересекли границу Дервейга, и дальнейший путь прошел через поля и деревушки земли Истинного Знания.

Выехав на ближайший тракт, сразу наткнулись на колонну ополченцев, направлявшихся в Вантал. Людей было много, почти все худо-бедно вооружены. И сразу пришло понимание, что дела не так уж плохи – остатки Магистрата еще способны на что-то влиять, а граждане Керии по-прежнему верны прежним законам и привычному укладу жизни.