Вскоре прибыли медики, правда, в единственном числе.

– Приведите товарища в порядок, – распорядился человек в штатском и снова отвернулся к окну.

Пока обрабатывались повреждения, и бинтовалось лицо, Бухлов тихо радовался. Его назвали "товарищем", а это вселяло определенные надежды.

– Я закончил! – доложил медбрат спине у окна.

Человек резко повернулся, осмотрел результат проделанной работы и, кажется, остался доволен.

– Спасибо, вы свободны! – отпустил он медбрата и вернулся за стол.

Здоровый глаз Бухлова – поврежденный теперь был скрыт под повязкой – смотрел на незнакомца с надеждой. Тот, в свою очередь, так же разглядывал Бухлова, но двумя глазами, в которых плескался водоем иронии.

"Вольно ж ему надо мной издеваться", – подумал Бухлов, отводя потерявший надежду взгляд в сторону.

– Поговорим, Георгий Игоревич? – предложил незнакомец в штатском.

– А у меня есть выбор? – криво усмехнулся Бухлов.

– Совсем отказаться от беседы вы, конечно, не можете. Но вы вправе требовать не приватной беседы, которую подразумеваю я, а допроса под протокол. В таком случае мы переедем с вами в другое здание, где располагается организация, которую я представляю. Там я представлюсь вам по всей форме, а вы будете отвечать на вопросы, касающиеся вашей причастности к террористической деятельности. Такой расклад вас устраивает?

Бухлов, опустив голову, молчал.

– Вижу, что нет, – продолжил незнакомец. – Тогда давайте просто побеседуем. И если в ходе общения выяснится, что мы понимаем друг друга, протокол нам может и не понадобится.

Бухлов оторвал от пола взгляд, в котором вновь затрепетал лучик надежды.

– Я вас слушаю, – чуть осевшим голосом произнес он.

– Вот и замечательно! – рассмеялся незнакомец. – Вам никогда не приходило в голову, милейший Георгий Игоревич, что вы чем-то схожи с древнеримским богом Янусом?

Бухлов неопределенно пожал плечами.

– Схожи, схожи, – продолжил настаивать на своем незнакомец. – Лик обывателя Георгия Игоревича Бухлова наше ведомство мало интересует. А вот со скандально известным представителем "желтой" прессы Жоржем Князевым – вы ведь так подписываете свои пасквили? – по одному вопросу нам бы хотелось прийти к взаимовыгодному соглашению.

Бухлов сглотнул и как заведенный повторил:

– Я вас слушаю.

– Слушайте, и не говорите потом, что не слышали. Мы безо всяких неприятных последствий, кроме, разумеется, тех, что зафиксированы у вас на лице, вытаскиваем вас из передряги, в которую вы угодили, а вы прекращаете преследовать чету Вяземских и навсегда забываете о "Латинском танго". По-моему вполне равноценный размен, как вы считаете?

"Значит, мои догадки были верны! – молнией пронеслось в мозгу Бухлова. – Я вплотную соприкоснулся с государственной тайной и меня решили укоротить. Спасибо, не убили. И что теперь делать? На терроризм этот пшик в электричке, ими же, наверняка, и устроенный, конечно, не тянет, но с таким "хвостом" редакторы могут побояться иметь со мной дело. Придется соглашаться на их условия. А там – поглядим!"

– Я согласен, – выдавил из себя Бухлов.

– Отлично! – улыбнулся незнакомец. – Сейчас закрепим наше соглашение на бумаге. – Он пододвинул Бухлову бланк. – Подпишите!

Бухлов взглянул на бланк и вздрогнул, как от удара током.

– Подписка о сотрудничестве? – хрипло произнес он.

– Она самая! – кивнул незнакомец. – Да вы подписывайте, Бухлов, подписывайте! Поверьте, в роли информатора вы нам не интересны. Но если вы захотите нарушить свое обещание, то эта бумага поставит на вашей журналистской карьере крест. Подписывайте!

Бухлов вздохнул и расписался, где требовалось.

Еременко выслушал доклад Сологуба с каменным лицом.

– Вы сошли с ума? – поинтересовался он у закончившего доклад Сологуба очень спокойным тоном, который не предвещал знающим Еременко людям ничего хорошего.

– Никак нет, товарищ генерал-полковник, – поспешил успокоить начальство Сологуб. – Майор Максимов разработал и провел операцию по личной инициативе, в свободное от службы время, самостоятельно, без привлечения кого-либо из сотрудников.

– А удостоверение сотрудникам полиции он что, "липовое" предъявил? – грозно спросил Еременко.

– Так точно! – лихо отрапортовал Сологуб.

– То есть как? – вытаращил глаза Еременко. – Нет, вы точно рехнулись. А если бы там "липу" распознали?

– Это в "задрюпинском"-то отделении? – удивился Сологуб. – Шутите, товарищ генерал-полковник.

– Ну, да, – смущаясь от нелепого предположения и, одновременно, остывая, произнес Еременко. – Это я погорячился. Ладно. Но ты мне об этом не докладывал!

– Никак нет! – гаркнул Сологуб.

– Что "никак нет"? – удивился Еременко.