В августе 1952 года Мэрилин Монро и начинающий кинопродюсер Роберт Слетцер тайно оформили брак в Мексике. Но уже вечером молодожёны развелись… Что же произошло? На расторжении брака настоял руководитель киностудии Занук: «Мы готовим Мэрилин для миллионов мужчин. Мы вложили в неё колоссальные деньги. По контракту она не имеет права быть женой неизвестного человека…»

«Походка Мэрилин Монро» и «взгляд Мэрилин Монро» стали фирменными знаками актрисы и снискали известность по всей Америке. Летом 1953 года Монро совершила необычный ритуал напротив Китайского театра Граумена на Голливудском бульваре: вместе с Джейн Рассел, партнёршей по фильму «Джентльмены предпочитают блондинок», она оставила на ещё не заставшем гипсе отпечатки рук и ног. Толпа любопытных отозвалась на это одобрительным гулом. Монро предложила сделать точку над буквой «i» в её имени из бриллианта, чтобы увековечить песенку «Лучшие друзья девушки — бриллианты». Вместо бриллианта нашли горный хрусталь, который, однако, вскоре был украден.

Знаменитый фотограф Берт Штерн увековечил память о Мэрилин Монро не только в многочисленных фотографиях. Он вспоминал о ней с глубоким уважением.

«Мэрилин Монро — фантазия. Если бы она перестала двигаться, её красота пропала бы. Когда я снимал её, было такое ощущение, что фотографирую свет. Мэрилин излучала силу. Она была как ветер, как комета. Она была богиня. Но в то же время она была и чем-то другим — частью Голливуда… Она была символом секса. Тогда многие считали, что этого нужно стыдиться. На подобные речи она отвечала: „Если уж я должна что-то символизировать, то пусть это будет секс, чем что-либо другое“». Она не воспринимала слово «секс» как нечто неприличное.

В начале 1954 года Монро вышла замуж за бейсболиста Джо Ди Маджо, столь же известного, как и президент Соединённых Штатов. Вскоре они отправились в путешествие.

На Гавайях самолёт совершил посадку для дозаправки. На аэродроме собралась многотысячная толпа, скандируя имя Мэрилин. По дороге к залу отдыха для транзитных пассажиров со всех сторон к Мэрилин тянулись руки обезумевших поклонников, норовя вырвать у неё на память прядку волос.

А потом была безумная истерия в Токио. Из самолёта супругам пришлось выбираться тайком через багажный отсек. До них доносились крики фанатов: «Мон-чан! Мон-чан!» («сладкая крошка»). Позже у отеля «Империал» полицейским пришлось сдерживать неистовую толпу, которая никак не желала успокаиваться, пока Мэрилин не появилась на балконе. Она поблагодарила публику за «тёплый приём».

Семейная жизнь с Ди Маджо продолжалась всего девять месяцев. Четвёртым мужем Монро стал драматург Артур Миллер, признанный интеллектуал. Этот брак, оказался самым продолжительным — четыре с половиной года, но счастливым назвать его было нельзя. Мэрилин хотела иметь детей, но все попытки завести ребёнка заканчивались неудачей.

Когда Мэрилин приезжала на съёмки в Нью-Йорк, у отеля «Сен-Реджис» каждый вечер собирались её поклонники, мечтавшие увидеть свою богиню. Шестнадцатилетний Джим Хаспил представлял Мэрилин, этакой пышкой, и был поражён, когда его взору предстала миниатюрная женщина. Монро сразу же оказалась в окружении фанатов. Хаспил неожиданно попросил поцеловать его. «На лице Мэрилин ясно читалось „нет“, — вспоминает Джим, — но я настаивал: „Ну, пожалуйста, вот сюда в щёку“, в толпе кто-то протянул: „О-о-о“, — и она сдалась, и поцеловала меня».

В Нью-Йорке Мэрилин сопровождала группа самых преданных ей фанатов, получившая название «Шестёрка Монро». Сначала тинейджеры в одиночку дежурили у домов и офисов, поджидая своего кумира. Потом, перезнакомившись, объединились в команду.

После смерти Монро в её комнате нашли фотографии сына Ди Маджо, детей Артура Миллера и Джима Хаспила, которого ценила за бескорыстную преданность.

Иногда, надев пальто и шарф и даже не накрасившись, Монро выходила прогуляться по магазинам. Её тут же узнавали, несколько зевак следовали за ней на расстоянии. Мэрилин не возражала. Пожилые люди подходили к ней со словами: «Погодите, я только скажу своей жене».

В одном из последних интервью Монро говорила:

«По утрам мусорщик, работающий на 67-й улице, улыбается: „Мэрилин, привет! Как ты себя чувствуешь сегодня?“ Для меня это честь, и я люблю всех этих людей. Рабочие люди. Я прохожу мимо и они начинают насвистывать „О, вот это девушка! У неё светлые волосы и неплохая фигура. Чёрт побери, да это же Мэрилин Монро!“ Приятно, когда тебя узнают, когда понимаешь, что значишь что-то для этих людей. Не знаю почему, но, мне кажется, они знают, что я искренна во всём, что делаю, — играю ли в кино или улыбаюсь им на улице. И люди думают: „Вот это да! Она мне улыбнулась!“

Однако реакция не всегда бывает нормальной. Слава рождает зависть. Некоторые думают: „Ну и кто она такая, эта Мэрилин Монро?“ Они полагают, что моя известность даёт им привилегию подойти ко мне и сказать всё что заблагорассудится…

Слава несёт с собой великое бремя — я с уверенностью заявляю об этом. Я не возражаю быть обременённой красотой и сексуальностью. Думаю, женственность и привлекательность не поддаются возрасту, и их нельзя добиться искусственно. Сексуальность хороша, когда она естественна. […] А взять этих девчонок, пытающихся копировать меня? Я думаю, они делают это не по собственной воле, их просто заставляют. Но проблема в том, что без фундамента не будет и фасада».

В последние годы актриса завела роман с президентом Джоном Кеннеди и позднее — с его братом Робертом, министром юстиции США. На праздновании 45-летия президента она спела проникновенно «Happy Birthday».

Летом 1962 года жизнь и карьера Мэрилин Монро находились в полном беспорядке. Работа над последней картиной не была завершена. Мэрилин постоянно опаздывала или пропускала съёмки. Последовало увольнение. Оставшись без работы, она подолгу гуляла в парке, часто звонила подругам из телефона-автомата. Поползли слухи, будто Монро злоупотребляет стимуляторами и снотворными таблетками. В Голливуде склонялись к мнению, что она пребывает в глубочайшем кризисе и просто не в состоянии работать.