Шрифт:
Я спросил у девушки:
— Скажите, кто ваш отец?
— Вы не знаете? Он мэр города. Ведь это он пригласил вас в «Молнию».
Сильвио вопросительно посмотрел на меня, а я подумал, что отказаться невежливо, тем более если приглашение исходит от городских властей. Бросив робкий взгляд на теннисистку, я ответил:
— Если только мы вас не очень обременим...
— Не причиним хлопот, — добавил Сильвио.
— Что вы? — лицо девушки озарила белозубая улыбка. — Мы всегда рады гостям. Моя фамилия Касола. Виргиния Касола.
Мы предложили Виргинии пострелять из револьвера по движущейся мишени. Она попала только один раз. Мы весело смеялись, позабыв, что девушка создает „духовно-электрическое" поле, которым пугали нас в монастыре, что она может нас соблазнить, что любовь - это рана, посыпанная солью.
После тренировки Виргиния повела нас к своей машине. Она села за руль, а мы с Сильвио — на заднее сиденье. Когда машина тронулась, по спине побежали мурашки. Что мы делаем? Семинаристы рядом с девушкой! Я не смел даже глянуть в окно машины, чтобы кто-нибудь невзначай не увидел меня. Сильвио тоже жался в угол сиденья.
Мы подъехали к каменному дому, окруженному высокой металлической оградой. Под сенью развесистых каштанов пестрели цветы. За домом росли пинии. Вокруг царила тишина, как и в нашем монастыре.
У дверей застекленной веранды нас встретил сам господин Касола, с вьющимися с проседью волосами, острым, испытующим взглядом. Он обнял нас, словно старых знакомых:
— Приветствую вас, святые стрелки! Отрадно, что вы не возгордились и приехали к нам... Прошу вас, входите.
В просторном холле на полу лежали шкуры антилоп, на которые мы стеснялись ступать. Стены были украшены картинами. Повсюду масса цветов. Все это нас ошеломило.
Вначале мы стояли, не зная, как вести себя, что делать, о чем говорить. Слова застревали, в горле першило. Я нервничал, боясь показаться бестолковым и неотесанным, бессознательно потирал ладони и морщился.
Хозяин предложил нам посмотреть его картины. Он останавливался у каждой, рассказывал об ее авторе, художественных достоинствах. Мы выпили предложенное вино. Я почув-
ствовал легкое головокружение, думать стало легче, веселее, возникло желание разговаривать, шутить. Постепенно мы разговорились о религии.
— Я очень ценю людей, которые жертвуют собою ради блага других, — разглагольствовал Касола. — Но иногда и религия бывает лицемерной.
Я не понял мысли хозяина, к чему он клонит, поэтому старался не противоречить ему.
— Несомненно, есть религии истинные и не истинные, как и пророки. На Востоке индусы имеют сотни, а может, и тысячи богов. Даже своих брахманов они считают всемогущими и почитают их. Конечно, такая религия не истинная - она сформировалась из народных сказаний и мифов.
— Существуют религии, созданные личностями, известными истории. Как по-вашему, в таких случаях это истинные религии? — обратился к нам Касола.
— Что вы имеете в виду? — спросил я.
.— Ислам, мусульманство, — не раздумывая, ответил Касола. — Эту религию, как мы знаем, создала личность вполне реальная, зафиксированная в истории, Мухаммед. Не так ли?..
— Да, - согласился я. — Он был проводником караванов, позднее стал главой Ятрибского государства. Считается, будто сам Аллах вдохновил его на проповедь новой религии.
— Значит, это истинная религия? — спросил Касола.
— Нет, христианство более истинно, - решительно заявил я. — Его провозгласил сам сын божий.
— Но разве Христос — историческая личность? — усомнился хозяин и сам же пояснил: — Простите меня, но я... старый либерал. Ранее я склонялся в сторону социализма. Но когда мне довелось познакомиться с идеями фашизма... мне показалось, что фашизм - это будущее. Но к какой бы политической доктрине я ни склонялся, меня все время интересуют мировые религии. Возможно, поэтому и поддерживаю связь с духовными лицами. Быть может, им удастся вернуть меня на стезю божью. Ведь бывают же на свете чудеса. Не так ли?..
Несколько придя в себя от такой неожиданности, я запротестовал:
— Почему вы, господин мэр, говорите, что Христос не является исторической личностью, если о нем упоминает в своих трудах ряд историков? Возьмите, например, труды еврейского историка Иосифа Флавия.
— Разве вы не знаете, что фразы о Христе в труде Флавия «Иудейские древности» появились спустя четыре столетия после написания книги, — не уступал Касола. — Вы не сердитесь, но ведь их вставили монахи, переписывая книгу. Это историческая фальсификация.