— Ой, как здорово! — загорелась Камилла. — Давайте сфотографируемся! Ой, всю жизнь мечтала почувствовать себя принцессой! Надя, тебе пойдет вот это зеленое с глубоким декольте, есть же что показать! Может, и твой следователь наконец разморозится! Ой, чур, я беру вот это золотое! Нет! Вон то из красного бархата лучше! Смотрите, можно и парик подобрать, и шляпку, мне сейчас это необходимо. Знаете, Григорий, я так боялась этого маньяка, что меня просто парализовало от страха. И я, дурочка, совершенно безропотно дала себе побрить голову. А вот Надька, она другая, — уважительно протянула Камилла, — она не даст себя унизить никому. Она так отчаянно сражалась с этим громилой… Честное слово, если бы он захотел Надю обрить, как нас, ему пришлось бы сначала ее убить… — Камилла встряхнулась, гоня прочь страшные воспоминания. — Ну, так что? Я в красном, Надя в зеленом, а вы — кардинал или папа римский?

— Ты ничего не видишь? — пропустила всю эту восторженную тираду мимо ушей Надя и посмотрела на Григория.

— Что?

— Как ты работаешь следователем? Где твоя хваленая наблюдательность? Посмотри на это, — Надя указала на длинную юбку и кружевную тунику.

— Нет, это не пойдет! Это на какую-нибудь молодящуюся бабку-аристократку, да и цвет не твой, — сразу же отреагировала Мила.

— Мы же видели в нем старушку… — проговорил Григорий, ошеломленно глядя на Надежду, — именно в этом наряде была Зоя Михайловна. Как ты увидела это?! Здесь столько одежды!

— Я могу отделить мишуру от истинного… — туманно ответила она ему, — эти кружева я увидела сразу, не знаю, возможно, я ожидала их увидеть, потому что здесь от одежды пахнет так же, как пахло от Зои Михайловны, — какой-то затхлостью. А потом мы, женщины, всегда замечаем красивые вещи и кто из нас как одет.

— Вы о чем? — Мила наконец-то оторвалась от каких-то ярко-розовых перьев, которые она тщетно пыталась приладить к своей бритой голове.

— Это наряд Зои Михайловны, в нем она с нами не так давно вела беседу о том, что ты виновата во всех смертных грехах, — ответила Надя.

— Да вы что?!

— Точно говорю, только кружевных перчаток не хватает, — подтвердила Надя.

— Во дают! Я думала, что здесь наряжаются, чтобы сфотографироваться, а тут, оказывается, дают напрокат одежду клеветникам и преступникам! — вспыхнула Мила и принялась стучать костяшками пальцев по деревянному прилавку, чтобы вызвать хозяина.

— Сейчас мы узнаем, кому он давал этот наряд. И раз эта дамочка рассекала в нем в галерее, то, видимо, они хорошо знакомы, и хозяин фотостудии должен знать, где она живет! — продолжила опережать события Камилла.

Надя заметила, что ее подруга стала более эмоциональна, но ее можно было понять после перенесенного ужаса. Казалось, что еще немного, и Мила собьет пальцы в кровь, а в темном проеме служебного входа так никто и не появлялся.

— Подождите, — отодвинул подруг в сторону Григорий, почувствовав неладное, и смело шагнул внутрь.

— Ну, есть кто? — поинтересовалась Надя, но ответом ей была тишина. — Гриша, не молчи! Есть кто живой?

Когда Григорий появился, выглядел он мрачнее грозовой тучи.

— Живых нет… только мертвая старушка, с которой мы не так давно беседовали.

— Правда? — ахнула Надя.

— Нет, шутка! Конечно, правда. У нее проломлен череп, а судя по тому, как Зоя одета, она не брала ничего напрокат. Эта фотостудия — ее, она и есть фотограф…

— Узнаю Зою… ее всегда тянуло к чему-то необычному… картины, антиквариат, гипноз, паранормальные явления и вот теперь фотографии под старину… — протянула Мила, сразу привлекая к себе внимание следователя.

— Кстати, ты здесь единственная, кто может опознать эту женщину.

— Мне надо посмотреть на нее? — осторожно спросила Мила.

— Ну, если ты не возражаешь…

— Мила столько пережила, может, не надо? — спросила Надя, беспокоясь за подругу.

— Все нормально, Надя, я посмотрю, — и Камилла вместе со следователем удалилась в подсобное помещение. Вернулись они очень быстро.

— Да! Да! Да! Это она! Что с ней сделало время?!

— Я бы выразился не так, сейчас нас больше интересует, что с ней сделал убийца, зачем и кто он? — поправил ее Григорий и снова позвонил Джузеппе.

Джузеппе их всех привез в свой участок и долго выслушивал сложный для его понимания рассказ.

— Ой, не понимаю я вас, русских! — вытер он потную шею носовым платком. — То Мила у вас убийца, то кто-то другой… Кто?

— Зою Михайловну Мила не могла убить, она все время была с нами, — сказал Григорий, а Надежда кивнула головой.

— Еще неизвестно, какое время смерти поставят эксперты. Может, она и появилась в парке, чтобы пришить старушку, а затем случайно натолкнулась на вас. Что она делала в парке?