Евсей. А мы же и продаем, Игнат Никанорович, одну идею! Надстройка же! Пустяк над базой! А Кузьма человек твердый, выдержанный, разумный почти что!

Мюд. Пускай, Алеша, продают. Мне Кузю ничуть не жалко. Мне жалко пятилетку в четыре года.

Серена. Папа, пусть они дадут нам Алешу! Он есть надстройка!

Мюд (бросается на Серену). Ты дурочка капитализма! Алеша всю вашу Европу расстроит — вот что!

Серена. Ах, я уже расстроена…

Щоев. Кузьма! Мы тебя отправляем в буржуазию, как груз, а ты будешь там как идеология ихней культуры!.. Ты живым-то можешь быть?

Кузьма. Не могу жить!.. Ххады…

Щоев. Что с тобой?

Кузьма. Не хочу жить, а то ошибусь… хочу остаться железным…

Щоев. Печальный элемент!

Евсей. Он боится твердость потерять, Игнат Никанорович. Боится в беспочвенный энтузиазм впасть и сползти со своих убеждений в уклон. Он — разумный элемент.

Кузьма. Боюсь скатиться с установки… Живые — рады энтузиазму и мучаются, а я сомневаюсь и покоен. Никого нету, ххады. Один товарищ Угланов Михаил Палыч!

Щоев. Он действительно разумный элемент.

Серена (указывая на Кузьму). Кто это?

Алеша. Он стал буржуазным угожденцем.

Серена. Ударник?

Алеша. По нас бьет. Мы его нарочно выдумали — для проведения воспитательной работы…

Мюд. Кузя — сволочь… Он оппортунщик…

Опорных. Этта… Как-то она самая?

Один из пайщиков. Игнат Никанорыч, разрешите мне поехать разложить Европу!

Опорных. Этта… Может, Игнат Никанорыч, мы здесь только не подходящи для идеологичности, а там опомнимся?

Стерветсен. Я с приветом извиняюсь… Но если для вас такая продажа приносит дефицит…

Евсей. Верно, ученый. Нам твоя цена убыточна. Набавь какую-нибудь толику!

Стерветсен. Мы почти согласны…

Щоев. Ты правильно учел, Евсей. Пускай в набавку идет он сам. Закрепи его до конца пятилетки, как научный кадр.

Евсей. Скроется, Игнат Никанорыч!

Щоев. А мы его — вот что… Мы подписку возьмем…

Годовалов. Женить его, и больше ничего. У нас Евдокия без нагрузки ходит. Пусть он Евдокию полюбит…

Щоев. Евдокия!

Выходит из массы Евдокия.

(Указывая на Стерветсена). Можешь полюбить иностранного мужика?

Евдокия. Да то будто нет, что ли!?

Щоев (Стерветсену). Вот твоя особа, протерпи с ней года два, тогда я вас разведу. Поцелуйтесь теперь!

Евдокия первая обхватывает и целует Стерветсена.

Евсей. А как же дочка, Игнат Никанорыч? Дочка заскучает ведь!

Щоев. Сейчас… Алешка, обнимай барышню-буржуйку. Полюби ее ради общего дела.

Серена хочет приблизиться к Алеше.

Алеша (вскакивая на трибуну). Я поеду к буржуям! Во мне все время бушует идейная душа… (Стерветсену). Что вы дадите Эсесеру за нашу надстройку?

Евсей. Сколько нам заплатите наличными за производство революции?

Серена. Дирижабль, Алеша!

Алеша (счастливый). Дирижабль!!! На нем высоко взойдет пролетариат над всею бедняцкой землей!.. Я согласен сгореть в Европе за такую машину!

Стерветсен. Но я не понимаю…

Серена. Папа, Алеша меня любит…

Опорных. Как то есть ее?! Нам дирижабль в виде тары нужон! У нас кадушек нету!

Годовалов. Я б вынес мнение — купить заново гуже-транспорт.

Один из пайщиков. На что нам идея? Мы уж давно все осознали. Всемирный вопрос — пустяк.

Мюд. А я, Алеша? А я с кем останусь? Я умру от оппортунизма…

Алеша. Ничего, Мюд. Я сейчас его ликвидирую. Кузьма?