Шрифт:
Антиквар почему-то сразу насторожился. Больше мне из него ничего вытянуть не удалось.
Я терялась в предположениях, что это могли быть за таинственные документы на немецком языке. Найти бы того, кто их переводил. Ведь Карина наверняка позаботилась об этом. Перевела и обнаружила то, что должно было ее озолотить. То, за что успела получить пятнадцать тысяч долларов.
Может, Варя? Вид у нее интеллигентный. Она вполне могла знать немецкий. Карина в библиотеку была записана, могла обратиться за переводом к Варе, а потом… А потом убийца узнал, кто переводил письма… То есть бланки. Что ж, может быть, и так.
Интересно, знает ли Надя что-нибудь? Или Анна Федоровна? Или Андрей? До Андрея мне будет сложновато добраться, разве что через Галю, а вот с дамами из этой семьи я поговорить могу.
Надя была в своем репертуаре. Она привычно круглила глаза и от всего отнекивалась.
– Я ничего не знаю, – повторяла она. – Карина мне ни о чем не говорила.
Анна Федоровна тоже оказалась не в курсе.
– Не понимаю, зачем вообще возвращаться к этой теме, – брезгливо проронила она. – Ведь милиция уже сняла с Наденьки подозрения. Я и не сомневалась, что так будет. То гнусное письмишко оказалось подделкой. Ты в этом убедилась. Так зачем грязное белье ворошить?
Она снова надела маску надменной зануды-учителки, какой я помнила ее со школы.
– Милиция сняла подозрения? – повторила я. – Что-то мне ни Вера, ни Паша ничего об этом не говорили.
За спиной Анны Федоровны Надя сделала страшные глаза и замахала руками. Ох, моя чертова бестактность! Не хватало мне еще одну старушку до приступа довести.
– Вы слышали о том, что Майя Ивановна в больнице? – зачем-то спросила я.
Анна Федоровна поджала губы.
– К ней пока не разрешены посещения, – процедила она.
И все. Больше никаких эмоций.
Надеясь что-то узнать, я даже к Ольге заглянула. Дом у Кудриловых был покруче, чем у Нади. Только я такие не люблю: у них вся мебель была лакированная. Итальянская пластмасса с завитушками. Моя берлога куда уютнее.
– Надо же! – удивленно приподняла брови Ольга. – Как все закручено-то! Нет, я ничего не знаю.
– Ты говорила, что когда в саду работаешь…
– Я не работаю в саду, – перебила меня Ольга. – У меня для этого рабочие.
Ах, ну да: прислуга! Как я могла забыть?
– Ну просто гуляешь, – поправилась я. – Так вот, ты говорила, что иногда слышишь… случайно, о чем у Шацких говорят.
– Ты намекаешь, что я подслушиваю? – насторожилась Ольга.
– Нет, нет, я ни на что не намекаю, я просто надеюсь, не слышала ли ты вдруг каких-нибудь Карининых разговоров, связанных с тайником в столике или какими-нибудь письмами или деньгами.
Ольга задумалась.
– Нет, не слышала. Точно, – повторила она. – Ничего я не слышала.
Почему-то я не поверила Ольге.
– А Дима?
– А Дима появляется дома за полночь и уезжает с утра пораньше.
– Чувствую себя шантажисткой, – произнесла я. – Ты могла бы быть со мной пооткровеннее, хотя бы из благодарности…
– За твое молчание? – перебила меня Ольга. – Я правильно поняла? Знаешь, катись-ка ты отсюда подобру-поздорову!
Я молча встала и вышла. Может, надо было извиниться? Не знаю. Но я же не для себя стараюсь.
Оставалась последняя надежда. Галка. Она должна была вернуться вечером.
– Я совсем ничего не знаю, – растерянно пролепетала Галина.
– Такого быть не может! Помнишь, ты мне рассказывала про Каринин телефонный разговор с антикваром? Повтори в точности, что ты слышала.
– Я уже и не помню так… – протянула Галя. – Ну в общем… Артем Сергеевич позвонил, подошла я. Он поздоровался, спросил, дома ли Карина. Я ответила, что дома, и позвала ее к телефону.
– А сама?
– А сама на кухню вышла.
– Но ты что-то слышала?
– Ну да… – не слишком уверенно кивнула Галя. – Карина взяла трубку. Поздоровалась… Какое-то время слушала. А потом очень рассердилась.
– Что, что именно она сказала? Вспомни!
– Что-то вроде того: «Ну от вас я этого никак не ожидала!» Потом еще что-то сказала тихо и быстро, я не разобрала слов.
– Но ты говорила, что потом Карина смягчилась.
– Да, – подтвердила Галина. – Она потом зашла на кухню, вся такая… не знаю, как это назвать, ну вроде как в лотерею выиграла, и сказала мне, что уедет.