Долгое молчание.

– Я и не знал, что такое бывает, – прошептал Шарль.

– Что бывает?

– Такие люди, как вы…

– Вы правы. Таких не бывает. Во всяком случае, не могу сказать, что я есть…

– Я вам не верю.

– И все же… Вот уже девять лет мы живем здесь практически безвылазно. Я все пытаюсь отложить немного денег, чтобы поехать с ними куда-нибудь, но не получается. К тому же, в прошлом году я выкупила дом… Это была моя идея фикс. Я хотела, чтобы мы жили у себя дома. Хотела, чтобы в будущем у детей всегда был в запасе этот адрес. Конечно, я заставлю их уехать отсюда, но я хотела, чтоб у них была эта база, было куда вернуться… Я постоянно приставала к Рене, пока он не сдался. Как же так, – стонал он, – дом-то этот принадлежит семье аж с Первой мировой… И вдруг продать? К тому же у него есть племянники в Гере…

Я перестала по утрам, возвращаясь из школы, пить с ним кофе и через пять дней он сдался.

«Глупый, ты же знаешь, что твои племянники это мы», – ласково обругала я его.

Естественно, мне пришлось обращаться к судье и к моему дорогому надзирателю, и все они дружно принялись меня допекать. Как это? Да разумно ли это? И почему эти развалины? И как я собираюсь поддерживать их в порядке?

А, черт… Они не жили здесь зимой… В конце концов, я сказала им: все просто, либо вы разрешаете мне продать одну из квартир, чтобы купить этот дом, либо я возвращаю вам детей. У новой судьи и без меня забот хватало, а те двое оказались такими кретинами, что поверили моим угрозам.

Я пошла к нотариусу с Рене и его сестрой и поменяла дурацкий типовой домик в курортном поселке на это сказочное королевство. Какой праздник я устроила в тот вечер… Всю деревню пригласила… Даже Корин Ле Мен…

Можете себе представить, как я была счастлива…

Теперь живем, сдавая две оставшиеся квартиры, в домах с очень усердными управляющими… Все время надо что-нибудь чинить, ремонтировать, менять и прочее… Well… Может, оно и к лучшему… Кто бы так стал заниматься зверьем, если бы мы уехали?

Молчание.

– Существую, выживаю? Возможно… Но не живу. Мышцы я себе накачала, но бедная моя голова что-то сдает. Теперь вот пеку торты и продаю их на школьных праздниках…

– Я все равно вам не верю.

– Не верите?

– Нет.

– И снова вы правы… Конечно, со стороны я кажусь чуть ли не святой, да? Не надо верить в доброту великодушных людей. На самом деле они самые большие эгоисты…

Я же вам призналась, когда рассказывала про Эллен, что была девушкой амбициозной…

Амбициозной и очень гордой! Наверно, я была смешна, но в общем-то я не шутила, когда говорила вам, что хотела решить проблему голода на планете. Отец воспитывал нас на мертвых языках, а мама считала, что у Миссис Тэтчер элегантная шляпка, а вот шляпка, в которой Queen Mum появилась на приеме в Аскоте, вовсе не подходила к ее туалету. So… Любой на моем месте мечтал бы о более интересной жизни, разве нет?!

Да, я была честолюбива. Ну и что… Я бы все равно ничего не добилась, потому что своим кумирам и в подметки не годилась, зато дети дали мне все… Тихая такая жизнь, – скривилась она, – хотя… наверно, чем-то все же забавная, раз вы готовы слушать про нее до трех часов ночи…

Она повернулась и улыбалась, глядя ему в глаза.

И тут, именно в этот момент, Шарль понял.

Понял, что пропал.

– Я знаю, вы спешите, но вы же не поедете прямо сейчас? Вы можете переночевать в комнате Самюэля, если хотите…

Она скрестила руки на груди, он снова увидел ее кольцо и уже давно никуда не спешил:

– И все-таки, самое последнее… – сказал он.

– Что?

– Вы так и не рассказали мне о вашем кольце…

– Ах да, конечно! О чем только я думала?!

Посмотрел на нее:

– Ну так как же…

Она наклонилась к нему, приставив указательный палец к правой скуле:

– Видите маленькую звездочку, вот здесь? Посреди морщинок?

– Конечно, вижу, – уверил Шарль, который вообще уже ничего не видел.

– Папа влепил мне пощечину, в первый и последний раз в жизни… Мне было тогда лет шестнадцать, и это след от его кольца… Бедняга, он так переживал… Так переживал, что перестал его носить…

– И что ж вы такого натворили? – возмутился он.

– Уже и не помню… Наверное, ляпнула, что мне начхать на Плутарха!

– С чего бы это?

– Плутарх написал трактат о воспитании детей, который, представьте себе, страшно меня раздражал! Да нет, шучу, наверное, просто из-за какой-нибудь моей подростковой выходки… Не важно… У меня пошла кровь… Я, конечно, закатила истерику, и с тех пор кольца я больше не видела…

А ведь оно мне так нравилось… Я все детство мечтала, глядя на него… Этот камень такой синий… Не помню, кажется, «никколо» называется… А рисунок какой… Надо бы его почистить, но посмотрите на этого юношу, шагающего с зайцем на плече… Я его обожала… У него такая фигура… Я часто спрашивала у отца, куда девалось кольцо, но он отнекивался, что не помнит. Наверное, продал его…