Ваше письмо, дорогой Максим Максимович, меня весьма огорчило * , ибо, во-первых, я бредил Алжиром и мне каждую ночь снилось, что я ем финики, и, во-вторых, досадно, что Вы больны и что, по-видимому, в Париже живется Вам невесело. Но что у Вас? Ревматизм или подагра? Или то и другое вместе? Мне кажется, что лучше бы всего Вам приехать теперь же в Beaulieu и пожить на солнце, которое уже начинает припекать по-весеннему.

Мне скучновато. Работаю вяло, как ленивый хохол. В Монте-Карло не бываю (почти) и уже давно не играл. Игра меня утомляет физически, так как приходится всё стоять и потеть.

Приехал Коротнев. Юрасов хворает, у него почечные колики. Вот и все наши новости. «Pension Russe» уже полон.

Мне, конечно, лестно, что хотят перевести «Мою жизнь» * . В настоящее время (т. е. вечером 20 янв<аря>) у меня нет ни одной моей книжки. Завтра я побываю у сладчайшего Мордухая Розанова * и возьму у него книжку с «Моей жизнью», если она у него есть, и завтра же вышлю вам.

Послал в «Cosmopolis» рассказ * и уже получил от редактора благодарственную телеграмму * , хотя рассказ не того, подгулял — как мне кажется.

Вам, как интересующемуся экономическим положением России, вероятно, будет приятно узнать о новом важном мероприятии в области сельского хозяйства: в минувшем декабре учрежден нагрудный знак для корреспондента отдела сельской статистики. Этой новостью исчерпывается всё.

По вечерам холодно, днем же погода очаровательная. Напишите, когда приедете.

Крепко жму руку и паче всего желаю здоровья.

Ваш А. Чехов.

Мне писали, что у Иванюкова будто бы туберкулез в кости * . Он в клинике.

2222. П. Ф. ИОРДАНОВУ

9 (21) января 1898 г. Ницца.

9 янв.

Многоуважаемый Павел Федорович, благодарю Вас за письмо и за фотографии и в свою очередь поздравляю Вас с новым годом, с новым счастьем и желаю всего хорошего. Фотографии же своей я Вам не посылаю * и не обещаю послать, так как у меня ее нет. Зато в апреле, когда вернусь домой, я пришлю для библиотеки великолепный портрет Альфонса Додэ * .

Всю эту зиму я был бесполезен для библиотеки, но не моя в том вина. В мое отсутствие дома уже кое-что набралось для отсылки в Таганрог, но без меня сестра не может распорядиться; отсюда тоже я мог бы прислать Вам десятка два русских книг (наприм<ер>, сочинения Максима Ковалевского * ), но здесь на почте не принимают русских печатных произведений, направляемых в Россию. Приходится посылать урывками, по мелочам. На днях я написал, чтобы Вам выслали III том «Александра Первого» * Шильдера. Был здесь в Ницце харьковский окулист, проф. Гиршман, и я дал ему «Исповедь» Ж. Ж. Руссо в переводе Ф. Устрялова * с просьбой переслать в Таганрог. И сегодня с оказией посылаю 4 книги * . О получении, пожалуйста, уведомьте или прикажите уведомить.

Французских авторов не покупайте * . Я сам куплю, когда буду в Париже. Я куплю и старых и новых и отправлю из Парижа через транспортную контору, только боюсь, что цензура продержит у себя эти книги до 1900 года и возвратит их в подержанном виде.

Я рассчитывал уехать в Алжир и Тунис и пробыть там февраль и часть марта, но вдруг мои планы расстроились; вчера получил от своего спутника М. Ковалевского письмо * (из Парижа; он там читает лекции); пишет, что заболел и не может ехать. Теперь не знаю, что делать.

Здоровье мое довольно сносно. Деньги, которые у Вас есть, Вы не тратьте * , а копите их для постройки нового здания библиотеки.

Книги же успеем приобрести.

Будьте здоровы, желаю Вам всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Таганрог. Его высокоблагородию Павлу Федоровичу Иорданову. Russie.

2223. М. П. ЧЕХОВОЙ

9 (21) января 1898 г. Ницца.

9 янв.

Милая Маша, вчера я получил от Ковалевского из Парижа письмо * ; пишет, что сильно захворал и не может ехать со мной в Алжир. Значит, поездка моя расстроилась. И я не знаю, что теперь мне делать со своей особой.

Получил от Аделаиды поздравительную телеграмму * .

Если на пакете, который ты получишь, будет такая облатка или несколько, то это значит, что их нужно положить на мой стол, не распечатывая.