Очень мало хороших этнографических сборов по колдовству. Это хороший сборник. Она обобщает не только свои сборы, но и сборы студентов.

Я взял из него только часть, связанную с порчей.

“Самым распространенным и важным действием колдунов является насылание порчи, вреда, иначе говоря. Колдун может портить людей, животных и неодушевленные предметы. Он насылает порчу одним своим взглядом, прикосновением, через слово, через произнесение особых магических формул”.

… нет проблем вырубить любого из вас, достаточно применить эффект неопределенности. Например:

— Что это с тобой сегодня? Что это ты такая? Ты как себя чувствуешь? Нет, ты не обращай внимания. Я просто так спросил, как ты себя чувствуешь? Ты знаешь, ты сегодня мне очень нравишься. Ты сегодня впервые в контроле и розовенькая, что хорошо. Так что, ты держись.

Все, что я спрашивал, это демонстрировал способы, как растравить западки. А на самом деле ты мне сегодня очень нравишься. Ты не обращай внимания, что я именно тебя спросил.

Вы почувствовали, как вас часто водят этими штуками. Если не ведут, то вы сами начинаете искать, а что это во мне. По принципу: “А что это у тебя нитка на самом красивом месте? Где?” Вы же знаете, где искать. Достаточно эффект неопределенности применить, и ты уже знаешь, где у тебя недостаток. Ведьмачество произошло, ты уже вышиблен.

Когда я вам читаю сейчас про порчу, вы должны иметь в виду, что исторической науке ничего не известно о колдуне, потому что наука живет по тому принципу, который мы с вами в летописях разбирали: летопись не описывает жизнь, она описывает патологию жизни.

«И пошел князь такой-то и подчинил ятвягов …. И пошел князь такой-то, и согнал толпы народа, и построил Петербург на костях…». Летопись рассказывает об отклонениях от нормы. А в остальное время запись такая: “И бысть тишина…” “В лето такое-то бысть тишина”. Вот “бысть тишина” и есть настоящая жизнь. Но ее не распишешь.

Что расписывать? Летописец не знает, что расписывать, он живет в этом.

……

Даже когда вы читаете самых лучших наших историков типа Ключевского, Соловьева, помните, что это летопись патологий. И все записи про колдуна, когда вы читаете — это летопись патологий. А настоящее осталось за этим, потому что отмечали, записывали, рассказывали патологические проявления. Вот этот — страшный, его запомнили, он не так себя вел. Остальные были растворены. Их даже часто не считали колдунами. И когда вы читаете, что он насылает порчу одним своим взглядом, прикосновением, словом, через произнесение особых магических формул или свершение магических действий, видьте и противоположный знак. То, что я делал здесь. Он снимает порчу одним своим взглядом, словом, прикосновением, через произнесение особых магических формул или свершение магических действий. Можно растравить западок этим же, можно убрать.

Но даже попыткой вылечить ты можешь растравить, попыткой помочь ты можешь растравить. Надо очень точно владеть школой, чтобы помогать, целить, а не лечить, продавать себя выгоднее.

“Особые магические формулы, наговоры над предметами, к которым прикасалась жертва. Чаще над пищей или одеждой. Иногда он для этого приготавливает специальные снадобья. Состав их разнообразен. В него обычно входят чудодейственные травы, сорванные колдуном в определенные дни, например, на Ивана Купала, некоторые органы человека и животного: легкое, язык, мясо змеи, лягушки и т. п.”

“Очень распространена порча через приемы симпатической магии. Например, вынимают след, то есть отпечаток ноги жертвы и подвешивают в мешочке в чело печи, в трубе замазывают глиной волосы, иногда кладут след под матицу потолка. По мере высыхания земли должен сохнуть и человек. Рыльский и Новосельский уезды”.

“Чтобы испортить человека насмерть, стараются добыть его волосы. Кладут их в воск или глину, лепят подобие человеческой фигуры, эту фигуру кладут в гробик, закапывают в землю и заваливают камнем. Тот человек, чьи волосы положены в закопанную фигуру должен скоро умереть”.

Здесь не совсем понятно, то ли он должен скоро умереть — и закапывают волосы, то ли наоборот волосы закапывают — и он должен скоро умереть.

“Волосы можно заменить частью одежды, землею со следа. Иногда лепят фигуру без всего этого, но тогда ее нужно окстить, то есть назвать именем того человека, которого чаруют насмерть”.

Теперь давайте разберемся. Мы читаем текст, и текст искажен. Вы чувствуете, за этим что-то скрывается, механика…

Помните, как я говорил, что бабка три раза головешкой обвела вокруг роженицы, и она родила без боли, даже ребенок не кричал, и понесла к печи. Ее тут же схватили, волосы обрезали, объявили ведьмой. … Она смогла сделать так, чтобы женщина родила безболезненно. Значит, они владели способами родовспоможения, способами рожать безболезненно.

Мы всегда можем с вами найти победу в том, что кажется поражением.

“Иногда лепят фигуру без всего этого, но тогда надо окстить, то есть назвать именем”.

Но смотрите, что он делает.

Я только вчера объяснял вам понятие идола, капь, которая делается для того чтобы окончательно вылечить. Мы читаем строго наоборот. Здесь чтобы убить, а мы берем, чтобы вылечить окончательно, чтобы ничего не осталось, дочиста, насмерть убрать это. Что надо сделать? Надо или создать фигуру, вылепить ее, или в любом случае дать имя тому духу, которым одержим больной. Я сейчас не буду излагать вам теорию творения западка как мира, когда Жива подсасывает любой дух, который нужен, чтобы мир существовал, чтобы он не распался. Потом еще на кресении поговорим подробнее об этом. Суть нашей работы на кресении — дать имя духу, которым ты одержим, тогда он окончательно уходит. На обычном кресении нет смысла делать куколку, достаточно дать имя духу и он уйдет.