Он слышал монотонные глухие звуки, как будто толстые сосновые поленья взрывались в печи, он осмотрелся и увидел, как тыквы лопались, как толстые сосновые поленья в печи. Руль «Томкэта» обжигал его руки.

Жар на голове. Гарденер поднял руку. Его волосы были в огне.

Все пространство внутри сарая было уже залито огнем. В центре его преобразователь вспыхивал и угасал, вспыхивал и угасал, как пульсирующий кошачий глаз посередине преисподней.

Питер лежал на боку, его лапы наконец остановились. Ив Хиллман смотрел на преобразователь, мучительно концентрируясь. Жидкость вокруг него становилась очень, очень горячей. Это было хорошо; не больно, по крайней мере, в физическом смысле. Изоляция основного кабеля, соединяющая его с преобразователем, начала плавиться и растапливаться. Но связь еще сохранялась. Сейчас, в полыхающем сарае, она сохранялась, и Ив Хиллман думал:

Последнее. Дай ему шанс уйти. Последнее.

ПОСЛЕДНЕЕ вспыхнул экран компьютера ПОСЛЕДНЕЕ ПОСЛЕДНЕЕ ПОСЛЕДНЕЕ и покрылся девятками.

Разрушения во дворе Бобби Андерсон были невероятные.

Дик и Ньют глядели, завороженные, почти неверящие. Как в тот день со стариком и полицейским в лесу, Дик поймал себя на недоумевающей мысли, как вообще дела могли пойти так плохо. Только они двое — они да все те, кто еще не прибыл, — были в порядке, вне мертвой зоны под навесом, но Дик еще не поднялся. И он не был уверен, что сможет.

Люди горели во дворе, как соломенные пугала. Кто-то бежал, в ужасе, каркая и визжа голосом и мыслями. Меньшинству — счастливому меньшинству — удалось вовремя удрать. Фрэнк Спрюс медленно прошел мимо того места, где лежали Дик и Ньют, половина его лица была выжжена так, что челюсть с той стороны казалась застывшей в полуухмылке. Взрыв был таким, что то оружие, которое некоторые из них притащили, расплавилось и самоликвидировалось.

Глаза Дика встретились со взглядом Ньюта.

Оповести всех! Пусть окружат! Схватить!

Да я понял, но, Боже, наших сгорело десять или двадцать. ТЫ, МАТЬ ТВОЮ, ПРЕКРАТИ НЫТЬ!

Ньют отпрянул, его губы раскрылись в беззубом рычании.

Но Дик не обращал внимания. Сеть его мыслей расширилась. Теперь он мог сделать так, чтобы его слышали.

Рассыпьтесь, окружайте его! Хватайте! Хватайте сволочь! Окружите его!

Они задвигались, сначала медленно, ошарашенные, потом быстрее, поняв задачу.

Дисплей компьютера разорвало. Раздался кашляющий взрыв, как будто великан очистил горло от густой слизи, и мутная зеленая жидкость полилась из душевой, где был заключен Ив Хиллман. Жидкость достигла огня и стала смертоносным зеленым потоком. Ива, наконец счастливо умершего, вынесло как рыбу из треснувшего аквариума. Потом настала очередь Питера. Энн Андерсон появилась последней, ее мертвые руки были все еще скрючены.

Огонь под навесом шел на убыль. Теперь из звуков остались только стоны умирающих и настойчивый голос Дика. Летний день обратился в ад. Двор Бобби стал похожим на грязный пруд с островками огня. Но Томминокеры всегда умели прекратить огонь, и всегда у них это получалось быстро.

Ньют присоединил свой голос к Дику. Кьюл был мертв, Эдли серьезно обгорел. Тем не менее Эд соединил свой собственный голос смертельно раненного с их голосами:

Схватите его прежде, чем он попадет на корабль! Он еще жив! Схватите его прежде, чем он попадет на корабль!

Томминокеры были почти раздавлены. Те пятнадцать изжаренных во взрыве на дворе Бобби были не так уж и важны. Но Бобби была мертва; Кьюл был мертв; а Эдли скоро будет; преобразователь был разрушен как раз тогда, когда нужда в закрытии границы стала смертельной. И Гарденер был еще жив. Невероятно, но Гарденер был еще жив.

И может быть, хуже всего было то, что ветер начал усиливаться.

Схватите его, и схватите быстрее.

Сеть мыслей, Томминокеры подключились к ней.

Они пересекли поле; подошли к распространяющемуся огню.

БЫСТРО!

Дик Эллисон повернулся к городу и вся сеть повернулась вместе с ним, как блюдце радара. Он уловил тупое изумление Хейзл по поводу поворота событий.

Он (по сети) отмахнулся.

Что у тебя есть снаружи, Хейзл, все направь за ним.

Дик повернулся к Ньюту.

Ты не должен был толкать меня так сильно, сказал Ньют мрачно, и стер каплю крови со щеки.

— Иди в задницу, — сказал Дик неторопливо. — Нам надо взять этого сукиного сына.