Лена присмотрелась. Люди и правда охотно меняли свои товары на амулеты. Милит объяснил, что хороший маг за день-другой может создать отличный амулет, действующий лет десять, а у Кайла это хорошо получается, он сделал несколько штук для Милита и Арианы – ну что делать, нет у них золота, золотом семьи распоряжается Владыка, а он знает, что нужнее эльфам сейчас. Но яблоки тоже не лишние.

Яблоки были до того вкусные, что Лена слопала аж две штуки. Они были огромные, красные, сияющие и сочные. Дома такие не росли.

Между рядами возов кроме покупателей ходили и эльфы-полицейские, на корню гасившие ссоры: если возникала перепалка, они останавливали своих, но никогда – людей. Правда, если торговец был груб или высокомерен, к нему просто больше никто не подходил, потому грубых и высокомерных становилось все меньше и меньше: то, что предлагали эльфы, людям было нужно не меньше, чем то, что предлагали люди, – эльфам.

– Никогда такого не видел, – признался Милит. – Не скажу, что на лицах людей написана нежная любовь к эльфам, но ненависть тоже не написана. Может, и правда есть у нас возможность жить рядом, а люди?

– У нас с тобой – вряд ли, – пробормотал шут. Милит засмеялся. Весело им. Ведут себя как молодые петухи. Лена демонстративно взяла шута под руку и, конечно, наткнулась взглядом на советника. Что его так беспокоит облико морале Светлой?

Весь день они провели на воздухе, и только когда начало темнеть, Лена и шут вернулись в дом, а Маркус с Карисом остались с какой-то веселой компанией. Двери в комнаты советника были плотно закрыты, а вот в комнате мужчин сидела женщина средних лет, довольно полная, похожая на учительницу младших классов. Шут замер. Увидев их, женщина приветливо улыбнулась:

– Ваш сосед позволил мне обождать здесь. На улице все же холодновато. Ну, здравствуй, сестра. Здравствуй и ты, полукровка.

На ней было черное платье – точно такое же, какое висело на крючке в комнатке Лены. Она надела сегодня серое шерстяное платье, чтобы поменьше узнавали на ярмарке. Это была Странница. Лена немножко растерялась. Она совершенно не знала, что делать.

– Здравствуй, Светлая, – неохотно произнес шут. Спохватившись, Лена тоже поздоровалась.

– Ты не приготовишь нам чаю, полукровка? – попросила женщина. – Здесь есть и вода и травы, но я не решилась хозяйничать.

Шут кивнул, снял с огня чайник и занялся священным ритуалом заваривания: почему-то здесь травы засыпали в кипяток поочередно. Правда, получалось вкусно. Лена сбросила плащ и села напротив Странницы. Та снова улыбнулась.

– Я рада тебя видеть, сестра. Ты ведь сделала первый шаг на Пути, да? Как тебя здесь зовут?

– Делиена.

Только не Лена. Лена – это для шута.

– А твое истинное имя тоже означает «свет»?

– Да. Говорят, это обычное дело.

– Верно. Мне это до сих пор кажется удивительным. Мне хотелось бы с тобой поговорить. Полукровка, ты позволишь мне поговорить с сестрой наедине?

– Нет, – коротко откликнулся шут. Странница явно не ожидала такого ответа, да и Лена, признаться, тоже.

– Он решает за тебя? – удивилась Странница.

– Ты меня спросила, Светлая, – сухо сказал шут, – а не ее, и ответил тебе я, а не она.

– Вот как… Хорошо. Сестра, я бы хотела поговорить с тобой наедине.

– Нет, – почему-то ответила Лена, – у меня нет секретов от него… сестра.

– Он твой мужчина?

– Да. А разве нельзя?

Она засмеялась.

– Ну что ты, почему же нельзя? Можно и даже нужно! Мы живые женщины, нам тоже хочется мужского внимания и мужской любви. Только стоит помнить, сестра: мы не нравимся мужчинам и не вызываем в них желания, зато пользуются они нами с удовольствием.

Шут окаменел. Лицо стало совершенно неподвижным. Он с трудом проговорил:

– Вам действительно лучше поговорить наедине, – и быстро вышел, Лена не успела его остановить и только растерянно посмотрела вслед.

– Не переживай, сестра, он обязательно вернется, – улыбнулась Странница. – Ты вправе выбрать себе любого мужчину, и поверь мне, ни один никогда не откажет. Ты сделала хороший выбор: он молод, симпатичен и силен.

– Почему ты считаешь, что он мной пользуется? – агрессивно спросила Лена.

– Потому что ты старше его, ты некрасива, хотя и довольно мила… впрочем, как и все мы. Но ты даешь ему жизненную силу, которой ему хватит на много лет. Даже полукровка не откажется прожить на двадцать лет дольше. Ты ничего о себе не знаешь, сестра. А люди не скажут, даже если и знают.

– Скажи ты.

– Для этого я и пришла. Ты по незнанию совершила очень серьезную ошибку. Нет, я не имею в виду полукровку, успокойся. Ты нарушила Равновесие. Ты привела в мир Владыку эльфов, и мне даже представлять не хочется, к какой катастрофе это может привести. Не надо пугаться. Все мы делаем ошибки, особенно поначалу. Очень трудно научиться не вмешиваться в естественный ход вещей. Всегда хочется кому-то помочь, а кого-то покарать. Ты научишься. У тебя еще все впереди.