— За город? — задумчиво переспросил Петер. — Звучит здорово. Только не завтра. Завтра я занят.

— Опять твоя… — скривился Алек. — "Ах, Лисси, ты сегодня прелестна", да? Тьфу на тебя, Петер фон Бюлов, смотреть же смешно.

— Обязательно поедем за город с палаткой, — сказал Петер. — На той неделе, идет?

— Ладно, — вздохнул Феликс, — на той — так на той.

Когда Петер ушел, Алек произнес с досадой:

— Небось на той неделе скажет — отложим… Феликс, мы что, тоже будем такими чокнутыми, когда вырастем?

— Не знаю, — пожал плечами Феликс. — По крайней мере я — не собираюсь.

— И я, — кивнул Алек.

Отправились гулять вдвоем. Немножко грустно было без Петера. Ну что же делать.

Ходили танцевать чуть не каждый вечер, иногда просто гуляли. Пару раз завернули в музеи. Прятались от дождя в галерее современного искусства, заодно посмотрели на странных жестяных уродцев авторства некоего Антониди. А в музее музыкальных инструментов, за старинной арфой в расшитом бисером чехле, Петер прижал Фил к шершавой стенке и поцеловал. Голова закружилась.

Потом еще целовались.

А в музей восковых фигур Петер отказался заходить наотрез.

— Ну их, — сказал он и даже побледнел. — Как на покойников смотреть.

— И ничего они не похожи на покойников, — запротестовала Фил, — наоборот, почти как живые.

— Не пойду, — Петер помотал головой. — Хочешь — иди одна, я подожду.

Конечно, она не пошла. А забавно было бы поглядеть на него — в том зале, где стоит в сером плаще восковая кукла военного министра.

Впрочем, может и к лучшему, что не получилось.

В воскресенье она уже шнуровала свои любимые сандалии, когда Берни окликнул ее от комма:

— Пока ты не умчалась к своему… эээ… объекту, глянь-ка сюда.

Фил подошла, нагнулась к экрану через его плечо. У Берни аж дух перехватило, а она не заметила.

— Сюда смотри, — сказал он. — Видишь?

— Упс, — сказала Фил. — Пусти-ка…

Берни выбрался из кресла и уступил ей место. Наклонился. Коснулся щекой ее волос.

— Да погоди, — отмахнулась детектив Кейси.

Застрекотали клавиши.

— Методичный, однако, — проворчала она через несколько минут. — Следы заметать не умеет, это да, но соображает… а в завещание лазил? Ого, и туда лазил, надо же… Берни, кто это копает наше дело вслед за нами?

— Точка входа не просматривается?

— Почему же не просматривается, вот она… Еще раз упс. Казенный комм в почтовом отделении. Сеансы связи… последний — сегодня. Завершен… полчаса назад. Интересно, кто бы это мог быть.

— Есть у меня одна идея, — протянул Берни, — ты иди, а я помозгую.

— Ага, — кивнула Фил, вскочила, побежала. — Пока, до вечера!

Насвистывая себе под нос, Берни двинулся по следу. Так быстро, как у Фил, у него не выйдет, но куда спешить? О. Этот тип еще кое-какие ниточки тянул, поглядим…

Входная дверь хлопнула около восьми вечера. Как-то… неуверенно хлопнула. И рановато что-то. И подошвы не шлепают, пританцовывая. И… да что она, всхлипывает, что ли? Берни развернулся, скрипя креслом.

Елки-палки…

Подошел, обнял, плюнув на дистанцию в годы и парсеки, которую соблюдал так долго и упрямо, прижал к себе.

— Что случилось, девочка?

— Ыыы… — ответила Фил и шмыгнула носом. — Я бездарь, непрофессионал и полная дура…

Хель, и слезы же капают.

Да черти бы драли эти принципы, правила и приличия.

Наклонился, коснулся губами мокрой щеки.

— Ну не плачь же, глупая.

— Вот и ты считаешь, что я глупая…

— Конечно. Разве можно так плакать из-за непрофессионализма… или как ты там сказала?

— Бездарь, бестолочь, непрофессионал, — всхлипнула она.

И тогда он нашел ее губы и заткнул ей рот — чтобы не несла чуши. Не размыкая ни рук, ни губ, попытался подтолкнуть ее в сторону дивана — чуть не упали. Но все-таки удержались. Шаг, другой, третий… у дивана хромая нога подвернулась не вовремя… неправда. Нечаянно — но очень вовремя.

— Я ненавижу Петера фон Бюлова, — четко сказала Фил.

И Берни отодвинулся и отпустил ее плечи.

— Рассказывай.