Старичок хмыкнул.

– Домой потянуло? – понимающе молвил он.

– А вы как думали? – сердито ответил Василий. – У меня ведь там служба, семья…

– Дети? – с любопытством уточнил дедок.

– Да нет… Детей нету…

– А! Следовательно, нежная любящая супруга?

Василий насупился.

– Да уж любящая там! – буркнул он, всё ещё не зная, куда пристроить надкушенную капсулу. – Я вон в высшую следственную поступать хотел – так и подготовиться не дала! Как увидит меня с книжкой – аж затрясётся вся…

– Что так? – поинтересовался дедок, небрежно бросая на пол пустую оболочку.

– Говорит: выпендриваюсь… Ищи, говорит, себе образованную… И главное, как поскандалим – так выкидыш! А потом я же и виноват…

Дедок Сократыч сочувственно и скорбно кивал.

– Послушайте, Василий, – сказал он. – Только ради бога не обижайтесь!.. Но если всё действительно обстоит так, как вы рассказываете, то положение у вас там было похуже моего…

– Здесь, что ли, лучше?

– Господи, да конечно же! – Старичок даже руками всплеснул. – Какое может быть сравнение! Это вы просто с непривычки растерялись, а вот обживётесь, присмотритесь… Ну, вообразите, что вы попали в рай…

Василий ошалело посмотрел на старичка.

– Ни хрена себе рай! – содрогнувшись, возразил он. – А эта?.. Ну, эта!.. – Он поднёс растопыренную пятерню к глазам и подвигал ею, как бы стирая черты лица.

Сократыч недоумённо поморгал, но вскоре лицо его прояснилось.

– А! Так вы, стало быть, и с куклой Машей познакомиться успели? – вскричал он и покивал, опечалившись. – Представьте, безобиднейшее создание!.. Хотя опять же с непривычки… Сильно испугались?

– Кто она? – отрывисто спросил Василий.

– Долго рассказывать… – отмахнулся старичок. – Нет-нет, вы не подумайте, я не увиливаю! Просто кукла Маша – это, знаете ли… Это такая история… Её ведь в отрыве от всего остального не расскажешь! А рассказывать всё целиком – это мы и к завтрему не кончим… Но на вашем месте, Василий, я бы подумал. Крепко подумал бы.

– Я, между прочим, ещё присягу принимал, – мрачно напомнил Василий. – Так что зря соблазняете.

– Да не соблазняю я! – жалобно воскликнул дедок, молитвенно складывая желтовато-розовые ладошки. – Я, как бы это выразиться, утешить вас хочу!

Василий как раз решился определить капсулу на пол, но движения не завершил. Медленно прозревая страшную истину, повернулся к собеседнику.

– Что?.. Вообще никак? – Голос его сел до шёпота.

– Вы знаете… К сожалению! – подтвердил дедок и виновато пожал хрупкими старческими плечами. – Я, конечно, могу ошибаться, но, по-моему, отсюда не возвращаются.

– А пробовали хоть? – с надеждой спросил Василий.

– Хм… – Дедок Сократыч озадаченно вздёрнул седенькую бровь, отчего морщины на его лбу пошли волной. – А, собственно, зачем?

– То есть как?!

– О господи, Василий! Ну вы сами подумайте: если человек сам, добровольно, без принуждения лезет в летающее блюдце, то какая же у него была жизнь?! Взять, к примеру, меня. Или вас!

– Меня брать не надо, – хмуро предупредил Василий.

– Хорошо. Не буду… Возьмем меня. Мне куда возвращаться прикажете? В клинику? В дом престарелых?.. Благодарю покорно!..

Дедок фыркнул и умолк. Вид у него был несколько взъерошенный. Василий тоже молчал – темнея лицом и поигрывая желваками.

– Зачем же они так делают? – вырвалось вдруг у него.

– Кто?

– Да хозяева… Или вы с ними об этом не говорили?

Седенькие брови вспорхнули изумлённо, и дедок, слегка отодвинувшись, уставился на собеседника.

– Василий! Голубчик! – сказал он. – Опомнитесь! Я же вам битый час уже втолковываю, что я даже и не видел здесь ни разу никаких хозяев! И никто не видел!.. Вам, правда, потом многие будут рассказывать, что видели, общались, но вы им не верьте! Это они таким образом цену себе набивают… Ну вот! – огорчённо вскричал он вдруг. – Что ж вы еду-то зря выдавливаете! Сами ведь трудились, ломали!..

Василий уставился на судорожно стиснутую надкушенную капсулу, из которой на руку и на пол обильно выдавливались тонкие маслянистые колбаски кофейного цвета.

– Так вас здесь много, что ли?

– О, целая колония!.. Нет-нет, не в том смысле, в каком вы подумали… Небольшой, знаете, такой социум человек в двадцать…

– Ничего себе… – пробормотал Василий, отбросив капсулу и машинально облизнув кулак. Язык опалило вновь. – А как же мы тут сутки плутали – никого не встретили…

– Видите ли… – Дедок замялся. – Дурацкая, ей-богу, традиция, но… Словом, когда прибывает очередной новичок (а случается это довольно редко), все прячутся…