Шрифт:
В целом же я бодр духом и телом, одет, снаряжен и обихожен полно. Несмотря на фронтовые условия, всем доволен и ни в чем не испытываю нужды.
Мне уже приходилось бывать в бою, и хотя меня охватило некоторое волнение, я не посрамил нашей фамилии, выполняя свой долг русского офицера.
Не беспокойтесь обо мне. Бог меня хранит, и надеюсь на его благословение и впредь.
Дня не проходит, чтобы я не вспоминал о вас, родные мои. Скучаю по тебе и папе и братьях.
Очень рад, что ты, милая мама, избавилась от мигрени. Беспокойно только за твои ноги. Что говорит доктор?
Весьма взволнован вестью о здоровье бабушки. Передай ей мой поклон и скажи, что буду молиться за нее Богу.
Федечке передай, чтобы учился прилежно, помогал вам во всем и не забывал о дисциплине, без которой в войсках, в кои он так хочет сбежать, никак невозможно.
Передавай батюшке мой низкий сыновний поклон.
Твой сын Александр
Писано мая 31-го дня 1917 года».
Вот как-то так. Понемногу обо всем и ни о чем одновременно. Все-таки моя прошлая адвокатская практика в составлении документов и писем дорогого стоит.
Теперь надо в лавку Общества сходить за конвертом, и можно отправлять.
7
Поход в лавку за конвертом вылился в небольшой шопинг.
Помимо конверта я приобрел жестяную банку мармелада, такую же банку монпансье, коробку «Лучшего чаю от С. А. Спорова», душистого мыла и бутылочку [68] одеколона от фирмы «Чепелевецкий и Сыновья».
После этого услужливо-прилизанный Власий соблазнил меня «офицерскими шальварами с кожаными вставками на коленьях, аккурат как на меня сшитыми». Действительно удобно: на передней части снизу от голенищ к колену и выше вшит клин из коричневой кожи. По окопам ползать – самое то!
68
В буквальном смысле. Фирменная емкость – 1/40 ведра = 0,307475 литра.
Еще я купил перчатки из тонкой кожи, тоже коричневого цвета. Дабы не чувствовать себя белой вороной среди коллег-офицеров: все они в боевой обстановке носили перчатки. Подобрав подходящие по размеру, померил – неплохо, но надо привыкнуть… Можно, конечно, пальцы на перчатках отрезать…
Но не стоит, пожалуй…
Не поймут-с…
Выйдя из гостеприимных дверей с вывеской «Военное экономическое общество. Отделение Московскаго 8-го гренадерскаго полка», я направил свои стопы к скорняку – заказать нормальный подсумок для автоматных магазинов. Решил заказать что-то вроде того, что носили немцы для магазинов «шмайссера» во Вторую мировую. А то ведь так и таскаю их в большом парусиновом подсумке для винтовочных обойм – жутко неудобно.
От скорняка, поразмыслив, двинулся к оружейнику – узнать, есть ли автоматные магазины. Все же три запасных – это маловато.
Магазинов у мастера как бы «не было», но, поторговавшись, за три рубля все-таки приобрел парочку «случайно завалявшихся».
В общем, считай, как в супермаркет сходил.
По возвращении я обнаружил у себя в комнате томящегося в ожидании Генриха.
– Добрый день!
– А! – обрадовался мой друг, вскакивая со стула. – Вот и ты!
– Я тоже очень рад тебя видеть! Какими судьбами?
– Есть достоверные сведения, что тебя представили к ордену! Совершенно случайно столкнулся у радиоузла с Шевяковым. Так вот он под большим секретом сообщил, что направил в штаб корпуса список на награждение, и твоя фамилия, друг мой, там фигурирует.
– Ух ты!
– За прорыв линии обороны, ночной бой и взятие Штрасбурга тебе теперь причитается «клюква»! Поздравляю, Саша!
– Не за что пока! Вот когда вручат, тогда и поздравишь, – поскромничал я.
«Клюквой» называли орден Святой Анны 4-й степени. Носить сей орденский знак полагалось на холодном оружии в виде красного темляка и красного Анненского креста на эфесе, за что награда и получила свое прозвище. Кроме того, на ободках эфеса гравировалась надпись «За храбрость».
Меня наградили! Приятная неожиданность!
– Я тебя полчаса ждал, чтобы сообщить эту новость, – возмутился Генрих. – А ты, я вижу, не рад?
– Что ты! Я рад до полной потери соображения. Просто растерялся немного…
– Ты – и растерялся? Ни за что не поверю! – Литус помахал в воздухе указательным пальцем. – Твой «triple Kazimirsky» вчера тебя хвалил как раз за находчивость, что для него совершенно нехарактерно!
– Это когда это?
– Когда ты скрылся, дабы похитить гитару! Так и сказал Ильину, что весьма тобой доволен, особенно твоей находчивостью и рассудительностью.
– Приятно, черт побери!
– Презрев скромность, я небескорыстно поинтересовался иными счастливчиками.
– И что же?
– Шевяков, как обычно, скорчил кислую мину, но потом смилостивился и сообщил, что меня представили к «Станиславу» [69] третьей степени!
– Поздравляю, Геня! – Я был искренне рад за друга. Кстати, для Литуса это была уже вторая награда. Почти год назад он тоже удостоился «клюквы».
Орденоносцы, однако…
Ближе к вечеру в городе объявились первые ласточки из штаба дивизии, а на следующее утро волна вестовых, адъютантов, прикомандированных и прочих, прочих, прочих просто захлестнула городок.
69
Орден Святого Станислава.