Шрифт:
– Это у вас, господин прапорщик, надо спросить! Что происх-о-о-одит? Ваши подчиненные тут драку затеяли, а вы шляетесь неизвестно где! – взвился я.
В общем, «Остапа понесло…»
3
– Господин прапорщик, я ценю ваше рвение в поддержании дисциплины, но не одобряю ваших методов! – Командир полка Николай Генрихович Беренс резко развернулся на месте, сверкнув стеклами очков. Заложив руки за спину, он строго посмотрел на меня и добавил: – Кроме того, хочу вам напомнить, что оспаривать суть исполнения другими офицерами служебных обязанностей в присутствии нижних чинов – недопустимо! Уясните это на будущее!
– Так точно, господин полковник!
Также в комнате присутствовали: начальник штаба подполковник Левицкий и адъютант полка поручик Шевяков – в качестве стенографистки.
– Объясните мне, барон: зачем вы ввязались в драку? Надо было дождаться прибытия жандармской команды. – Полковник вновь начал ходить по комнате из угла в угол.
– Опасался, что дойдет до смертоубийства, господин полковник!
– Хм? В такой обстановке вам следовало выстрелить в воздух. Обычно это помогает.
– Не думаю, чтобы это их образумило, господин полковник. Гренадеры были слишком пьяны, а казаки могли неадекватно среагировать.
– Ход ваших мыслей мне понятен, господин прапорщик. Обождите пока в коридоре.
– Слушаюсь!
– И пригласите сюда поручика Щеголева и прапорщика Софьина – они ожидают за дверью!
Выйдя из комнаты, я хмуро посмотрел на офицеров одиннадцатой роты и буркнул:
– Ваша очередь, господа!
Честно говоря, я ожидал худшего.
Слава богу – обошлось! А вот Щеголеву и Софьину досталось по полной программе – Беренс под конец десятиминутной обструкции орал на них так, что звенели немногие уцелевшие в здании стекла.
За этим последовало продолжение банкета. В штабе появились командир 2-го Уральского казачьего полка полковник Поленов со товарищи.
Арестованных драчунов отлили водой, дабы привести в чувство, и прямо во дворе гостиницы учинили быстрое разбирательство.
Начали с казаков, как с более трезвых.
– Ну, шалопаи, чего с гренадерами не поделили? А? – грозно хмуря густые брови, вопрошал Поленов.
– Пьяные были, господин полковник, – глядя в пол, буркнул приказный [56] с забинтованной головой.
– Эх ты! Сказано же: «Допьяна – не пей…» Чего умолк? Дальше говори!
– В орлянку играли – кому последняя фляга достанется… Да пятак на ребро встал – меж досок… Ну и…
– Вот те раз! Ну ладно – солдаты, им и барабан – потеха! [57] Но вы-то как?
56
Казачий чин, соответствующий армейскому ефрейтору.
57
Это поговорка такая: «Солдату и барабан – потеха!»
– Виноватые, господин полковник! – хором загундосили казачки.
– Вы у меня взысканием не обойдетесь! Всем – строгие выговора! И по пяти нарядов [58] каждому, дабы впредь головой думали!
Во, блин! «Крутой Уокер. Правосудие по-казацки…»
С нашими орлами все было проще. Троим – по трое суток в карцере, с удержанием денежного довольствия. А рядовому Антошину – тому самому бугаю, который попер на меня с кулаками, – досталось аж семь суток «темного» карцера с выговором и удержанием денежного довольствия, по совокупности. Считай, повезло. Могли в следующем бою и на бруствер выставить.
58
Казачий устав не допускал дисциплинарных взысканий с числом нарядов более пяти.
После того как справедливость восторжествовала, меня похвалили, а Софьина – пожурили, но без взысканий.
Казаки отбыли, забрав своих «оглоедов», а адъютант казачьего полка подъесаул Брыкин звал заходить в гости, ибо у них есть «что разыграть в орлянку».
– Вы, барон, просто кладезь неожиданных талантов! – Казимирский сидел на стуле задом наперед, положив скрещенные руки на резную спинку. – Просто диву даюсь!
– О большинстве этих талантов, господин поручик, я узнаю так же неожиданно, как и окружающие! Видимо, на меня так влияет суровая военная обстановка.
– Знаете что, барон, я, пожалуй, даже рад, что ко мне в роту попал молодой офицер со столь уникальными способностями. – Ротный помахал в воздухе рукой с дымящейся папиросой. – И польза от вас немалая, и скучно с вами не бывает!
– Весьма польщен… – Я стоял посреди комнаты, заложив руки за спину и покачиваясь с пятки на носок.
Только что я доложил Казимирскому подробности моего вмешательства в драку и последующие события в штабе полка. Поручик выслушал меня с огромным интересом, время от времени комментируя мои реплики и то и дело иронично вскидывая левую бровь…