Вход/Регистрация
Стихотворения. Избранная проза
вернуться

Савин Иван Иванович

Шрифт:

«Кипят года. В тоске смертельной…»

Кипят года. В тоске смертельной, Захлебываясь на бегу, Кипят года. Твой крестик тельный В шкатулке крымской берегу. Всю ночь не спал ты. Дрожь рассвета Вошла в подвал, как злая гарь Костров неведомых, и где-то Зажгли неведомый фонарь, Когда, случайный брат по смерти, Сказал ты тихо у окна: «За мной пришли. Вот здесь, в конверте, Мой крест и адрес, где жена. Отдайте ей. Боюсь, что с грязью Смешают Господа они…» — И дал мне крест с славянской вязью, На нем — «Спаси и сохрани». Но не спасла, не сохранила Тебя рука судьбы хмельной. Сомкнула общая могила Свои ресницы над тобой… Кипят года в тоске смертельной, Захлебываясь на бегу. Спи белым сном! Твой крестик тельный До белой тризны сберегу. 1923

«Ты не думай, все запишется…»

Ты не думай, все запишется. Не простится. Ты не жди. Все неслышное услышится. Пряча тайное, колышется Сердце-ладонка в груди. Умирают дни, и кажется: Прожитой не встанет прах. Но Христу вся жизнь расскажется, Сердце-ладонка развяжется На святых Его весах. Жизни наши будут взвешены. Кто-то с чаши золотой Будет брошен в пламень бешеный. Ты ль, хмельная? Я ль, повешенный Над Россией и тобой? 1925

«Помните? Хаты да пашни…»

Помните? Хаты да пашни. Луг, да цветы, да река. В небе, как белые башни, Долго стоят облака. Утро. Пушистое сено Медом полно. У воды Мельница кашляет пеной, Пылью жемчужной руды. Помните? Вынырнул вечер, Неповторимый такой. Птиц многошумное вече, Споря, ушло на покой. Тени ползут как улитки В старом саду. В темноте Липы шуршат. У калитки Странник поет о Христе. Помните? Ночью колеса Ласково как-то бегут. Месяц прищурился косо На полувысохший пруд. Мышь пролетела ночная. Выплыл из темени мост, С неба посыпалась стая Кем-то встревоженных звезд. 1924

«Когда палящий день остынет…»

Когда палящий день остынет И солнце упадет на дно, Когда с ночного неба хлынет Густое лунное вино, Я выйду к морю полночь встретить, Бродить у смуглых берегов, Береговые камни метить Иероглифами стихов. Маяк над городом усталым Откроет круглые глаза, Зеленый свет сбежит по скалам, Как изумрудная слеза. И брызнет полночь синей тишью. И заструится млечный мост… Я сердце маленькое вышью Большими крестиками звезд. И, опьяненный бредом лунным, Ее сиреневым вином, Ударю по забытым струнам Забытым сердцем, как смычком… 1924

«Поток грохочущих событий…»

Поток грохочущих событий. Мятежноносная руда Обуглит памятные нити, Соединявшие года. И всё в улыбке прожитое, Надежд и песен хоровод В недосягаемом покое Невозвратимо отцветет. Из книги памяти ненужной Пустые выпадут листы, Но никогда, ни в буре вьюжной, Ни в зное, не увянешь ты. Изгиб бровей бессмертно-четкий, В тени ресниц зеленый жар, Твоей лукавящей походки Незабываемый угар… 1924

«У царских врат икона странная …»

У царских врат икона странная — Глаза совсем твои. До тёмных плит резьба чеканная, Литые соловьи. Я к соловьиному подножию С мольбой не припаду. Похожая на Матерь Божию, Ты всё равно в аду. Монах согбенный начал исповедь. Ему, как брату брат, В грехе покаюсь. Грех мой близко ведь, Ведь ты — у царских врат… Одной тебе служил я с младости, И вот, в чужой стране, Твой образ всех Скорбящих Радости Я полюбил вдвойне. Ты не любила, ты лукавила. Ты захлебнулась тьмой… Глазам твоим свечу поставила Монашенка с сумой. Сменив калику перехожую, У царских врат стою. Христос, прости её, похожую На Мать Твою! 1925

На Сайме

Чего здесь больше, капель или игл? Озерных брызг или сосновых хлопьев? Столетний бор, как стомачтовый бриг, Вонзился в небо тысячами кольев. Сбегают тени стрельчатой грядой На кудри волн по каменистым склонам, А лунный жар над розовой водой Приколот одуванчиком зеленым. Прозрачно дно. Озерные поля Расшиты желтыми шелками лилий. Глухой рыбак мурлычет у руля Про девушку, которую убили. В ночную воду весла уронив, Дремлю я, сердце уронив в былое. Плывет, весь в черном бархате, залив И все в огнях кольцо береговое. Проснулся ветер, вынырнув из трав, Над стаей туч взмахнул крылом незримым… И лунный одуванчик, задрожав, Рассыпался зеленоватым дымом. 1925

«Ты брошен тоже, ты поймёшь…»

Ты брошен тоже, ты поймёшь, В дурманы вглядываясь строже, Что счастье, если и не ложь, — На ложь мучительно похоже. Тот, первый, кто вином любви Уста раскрывшиеся нежил, Не слеп от нынешней крови И в нашей брошенности не жил. Тот, первый, в райском терему Лаская кроткую подругу, Не шёл в хохочущую тьму По кем-то проклятому кругу. А мы идём. Над нами взгляд Безумия зажжён высоко. И каплет самый чёрный яд Из окровавленного ока. Что сердца лёгкая игра Тяжёлому земному телу? Быть может, уж давно пора Мечту приговорить к расстрелу. А мы в безлюдье, в стужу, в дым Несём затравленность обетов, Мы, как Евангелие, чтим Бред сумасшедших и поэтов. И, вслушиваясь в злую ложь, Горим, с неоспоримым споря… Ты брошен тоже, ты поймёшь, Что счастье выдумано с горя. 1924
  • Читать дальше
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • 6
  • 7
  • 8
  • ...

Ебукер (ebooker) – онлайн-библиотека на русском языке. Книги доступны онлайн, без утомительной регистрации. Огромный выбор и удобный дизайн, позволяющий читать без проблем. Добавляйте сайт в закладки! Все произведения загружаются пользователями: если считаете, что ваши авторские права нарушены – используйте форму обратной связи.

Полезные ссылки

  • Моя полка

Контакты

  • chitat.ebooker@gmail.com

Подпишитесь на рассылку: