Кэсс провела беспокойную ночь. Ее мучили воспоминания о поцелуе Гейба. Мука была нестерпимее от того, что человек, который пробудил в ней чувство влюбленности, может оказаться не только обольстительным плейбоем, но и просто негодяем. А тут еще тревога о судьбе ее любимого Крудли!..

В семь утра, оставив безнадежные попытки поспать еще немного, Кэсс встала и оделась. Вызвать служанку или позвонить по внутреннему телефону, чтобы спросить о завтраке, показалось ей невозможным. К тому же она опасалась, что если узнают, что она встала, то уже через минуту ей принесут завтрак из пяти блюд.

Поэтому она пошла на кухню, где уже вовсю кипела работа. В воздухе витал аромат свежеиспеченных булочек с корицей и еще Бог весть какие запахи, от которых у нее потекли слюнки. Работа шла споро, разноязычная речь то и дело прерывалась взрывами веселого смеха. Сцена напомнила Кэсс эпизод кинофильма, в котором большая дружная семья была занята приготовлением праздничного обеда.

Ева заметила нерешительно остановившуюся в дверях Кэсс и поманила ее пальцем.

— Заходите, — пригласила она. — Возьмите тарелку и положите, что вам хочется, а я провожу вас в комнату для завтраков, где вы сможете спокойно поесть.

— Мне определенно хочется ваших булочек с корицей, — сказала Кэсс. Не успела она оглянуться, как девочка-подросток протянула ей тарелку с горячими булочками.

Потом Кэсс пришлось бороться с собой: ей хотелось попробовать всего, тем более что шеф-повар уговаривал ее «попробовать это» и «съесть кусочек вот этого». Ей удалось ограничиться булочкой, фруктами, омлетом и каким-то экзотическим блюдом из картофеля и помидоров.

— Если бы я здесь работала, — заявила Кэсс, следуя за Евой в светлую, залитую солнечным светом комнату, — я бы весила четыреста фунтов.

— Миссис Кроссуайт очень щедрая женщина.

Кэсс посмотрела на относительно малую порцию еды на тарелке и сказала:

— Я знаю. И чувствую себя виноватой.

— Оттого, что много взяли, или оттого, что слишком много осталось?

— От того и от другого.

— Не стоит беспокоиться. Может показаться, что у нас действительно, как бы это выразиться, слишком богатый выбор всего. Но ничего не пропадает. Каждый вечер мы отвозим все, что остается, в местный приют.

— Я как-то попыталась сама готовить. — В кухне неожиданно появилась Эмили. — Но Натали и Консуэла подняли бунт. Можете себе представить? Они выпроводили меня из собственной кухни.

— Есть блюда, которые даже умирающий от голода человек не станет есть, — заметила Ева с едва уловимой иронией.

— Положим, Ева, у нас нет сведений, что кто-то умер от моего хлеба из кукурузной муки. Но после случая с блинами Марк решил, что лучше перестраховаться, чем оплачивать счета дантиста за поломанные зубы. Доброе утро, дорогая, — обратилась она к Кэсс. — Надеюсь, вы хорошо спали.

Кэсс уже начала привыкать к манере Эмили все время перескакивать с одного на другое.

— Очень удобная комната, — отозвалась Кэсс.

Эмили не обратила внимания на уклончивый ответ.

— Вот и хорошо. Ну, мне надо идти. — Она махнула рукой и упорхнула.

Кэсс была настолько ошеломлена неожиданным появлением хозяйки дома и столь же стремительным ее исчезновением, что забыла вернуть медальон. Она настигла Эмили уже у выхода из дома.

— Миссис Кроссуайт, подождите! Мне надо было это вернуть еще вчера вечером. Извините. Спасибо, что дали поносить этот медальон.

— Он вам не нравится?

— Очень нравится. Он такой красивый.

— Я рада. А то я было уже подумала, что перестала разбираться в вещах. Вообще-то я всегда умела выбирать подарки для своих друзей.

— Это подарок? — Смысл слова медленно доходил до Кэсс. Она не сразу сообразила, правильно ли она поняла намерение Эмили. — Но медальон принадлежал вашей бабушке!

— Да, это так. А теперь он ваш. Этому медальону нужны новые воспоминания. Простите, мне действительно надо уходить. Увидимся за ланчем, дорогая.

Кэсс вернулась к своему завтраку немного растерянная.

— Что-нибудь случилось? — спросила Ева.

— Миссис Кроссуайт подарила мне медальон своей бабушки.

— А-а. Наверно, он принадлежал Луэлле. Мне рассказывали, что медальон был на ней в тот вечер, когда Джозеф Кушинг сделал ей предложение. А потом Маргарет, дочь Луэллы, надела его на свою свадьбу.

Кээс удивила осведомленность Евы.

— Маргарет подарила медальон Эмили в день ее шестнадцатилетия, и Эмили носила его все то время, когда за ней ухаживал Хартли Кроссуайт.

Кэсс была поражена тем, сколько было связано с этим медальоном.