— Придется рискнуть.

— Но не за мой счет, — заявила Эмили решительно. — Я полностью доверяю этой девушке. Она неспособна кого-либо обмануть, разве что саму себя, и я надеюсь, что смогу помочь ей преодолеть этот недостаток.

Гейб посмотрел на Кэсс. Ее голова была чуть повернута в сторону собеседника. В свете свечей контуры ее лица казались слегка размытыми. На ее губах играла застенчивая улыбка.

— Вот что я скажу тебе, Гэбриел: не доверять тому, кому нужно доверять, еще хуже, чем доверять тому, кто доверия не заслуживает.

— Я это знаю, Эмили, — ответил Гейб, наблюдая за тем, как Кэсс машинально трогает серебряную цепочку на шее. — Хотелось бы мне знать, какую именно ошибку я сейчас совершаю.

Вечер, как показалось Кэсс, кончился слишком быстро. Эмили, провожая последнего гостя, заметила с улыбкой:

— Думаю, вы были бы не против веселиться до утра, дорогая.

— Все так хорошо ко мне отнеслись. — Кэсс была явно этим удивлена. — Большое спасибо, что пригласили меня. Я еще никогда не проводила такого приятного вечера.

— Какой милый комплимент. Поскольку мы стали друзьями, я надеюсь, вы будете чаще к нам приходить.

Где-то у себя за спиной Кэсс услышала осторожное покашливание Гейба. Она не стала оборачиваться, уверенная в том, что увидит недовольное выражение его лица.

— Непременно, — ответила Кэсс.

— Вот и хорошо. А теперь я должна пожелать вам доброй ночи. У меня на завтрашнее утро назначена встреча, а мне нужно поспать не менее восьми часов, чтобы завтра моя голова соображала. Гэбриел, проводи, пожалуйста, Кэсс в ее комнату.

— Мне надо проверить Пола и убедиться, что везде все закрыто. Ева может проводить Кэсс.

Словно по мановению волшебной палочки, Ева материализовалась рядом с Кэсс.

— Пожалуйста, следуйте за мной, мисс Эпплтон.

— Позвольте еще раз поблагодарить вас, миссис Кроссуайт, — сказала Кэсс.

— Увидимся завтра утром, дорогая.

Ева привела Кэсс в просторную, прекрасно обставленную спальню. Чемодан Кэсс стоял на стуле возле антикварного столика, на котором были расставлены ее туалетные принадлежности.

— Если вам что-нибудь понадобится, позвоните, пожалуйста, — Ева показала на старинный колокольчик, висевший на шнуре около двери. — Или позвоните по внутреннему телефону.

Кэсс молча кивнула, несколько подавленная тем, что ей предлагают вызвать слугу. Даже останавливаясь в гостиницах, она никогда не вызывала горничных.

Когда Ева удалилась, Кэсс сбросила туфли и, плюхнувшись на кровать, стала прокручивать в памяти события вечера. Она думала, что у нее не может быть ничего общего с гостями Эмили и ей не о чем будет с ними разговаривать. Но гости, против ее ожидания, оказались очень интересными собеседниками. Еще никогда она себя так хорошо не чувствовала в обществе незнакомых людей. Все отнеслись к ней тепло и с явным интересом внимали ее суждениям, а то, что она определенно была не их круга, их ничуть не смущало.

Казалось, только Гейб Престон чувствовал себя не в своей тарелке. Во время обеда он был мрачен и не разделял царившего за столом веселья. Кэсс подозревала, что она была тому причиной. Весь вечер она ощущала на себе его пристальный взгляд, хотя лицо его оставалось непроницаемым.

Кэсс откинула со лба волосы, словно они мешали ей думать. Ее отношения с Гейбом Престоном с каждым часом становятся все более непонятными. Три дня назад все в нем казалось ей ясным: праздный богач, который борется со скукой, играя в шефа службы безопасности в поместье своей крестной матери. Но сейчас ей пришлось пересмотреть свое представление о нем.

Единственное, в чем Кэсс не сомневалась, так это в привязанности Гейба к Эмили. Другой вопрос — как он относится к ней, Кэсс? Он то флиртует с ней, то старается в чем-то уличить, в равной мере восхищаясь ею и подозревая в мошенничестве. Подсознательно она чувствовала, что между ними возникла связь, но, возможно, она ошибочно принимает напряженность ситуации за глубину чувств, которых на самом деле не существует.

Кэсс встала и начала шагать взад-вперед по комнате. Она не могла считать себя таким уж знатоком мужчин. Пример матери научил ее относиться с подозрением к взаимоотношениям людей вообще. Еще учась в школе, она избегала заводить дружбу с одноклассниками. После ее окончания она была занята тем, что расплачивалась с долгами и приобретала профессию. На общение у нее оставалось мало времени.

Она ни разу не жалела о своем выборе. В остальном же она была явно недостаточно подготовлена к борьбе на зыбучем песке отношений полов. Она припомнила все ужасные романы матери, и те, которые кончались неудачными браками. Опыт, оказывается, не такой уж хороший учитель. Но если правда, что наследственность — это судьба, то она обречена.

Эти размышления отравили все впечатление о приятном вечере, и ей расхотелось спать. Личных проблем ей пока не разрешить, убеждала себя Кэсс, но в профессии она может кое-чего достичь.