Когда вся семья собралась на утреннюю трапезу, Унай старался вести себя как взрослый, нарочито подыгрывая старшим, только дрожащие руки выдавали его состояние. Родители, будто не замечая волнения сына, степенно и медленно вели беседу о разных мелочах, интересующих только взрослых. Лайна же, забавляясь состоянием младшего брата, тихонько прыскала в кулачок.

«Ух, вредная, — думал Унай, — скорей бы тебя забрал Торби Соленый Ус. Как же ты мне надоела своими издевательствами и насмешками!» Лайна этой зимой должна была перейти в дом к Торби — еще до рыбного лова он прислал откуп родителям Уная, что очень обрадовало их.

Соленый Ус был молод, но уже уважаем в их селище. Второе имя он получил, когда ему было еще семнадцать весен, насадив на острие гарпуна зеленого змея. [32] После этого случая он носил на шее заплетенный в косицу ус этого чудовища, за что и был так прозван взрослыми мужчинами селища.

Отец Уная, Горим Каменная Рука, одобрил выбор дочери. Ему не было зазорно отдавать дочь за такого смелого юношу. Тем более что отец Торби, староста селища Нобли Седой, уже давно хотел породниться с семьей Горима — лучшего воина и его старинного друга и соратника.

Унай много раз слышал рассказ, как ярл Хирмальма Икер Седовлас подарил своим пятерым дружинным, уходящим от дел ратных на покой, эту землю вокруг. Освободил их от всех повинностей, только с одним условием — содержать в порядке древний Смотряк. Четверо ратников со своими семьями во главе с десятником, отцом Уная, пришли на эту землю и основали селище, названное позднее Малый Хильм.

Воины, найдя эту бухту и пройдя сквозь скалу, поблагодарили Творца за прекрасное тихое место. Первым делом, несмотря на то что семьи ютились в шалашах, воины принялись за возведение частокола. С детства приученные к работе с топором, мужи возвели тогда временную малую стену. Уходя высоко в лес, отбирая добрые стволы, они основательно готовили будущую основу для своих детей и внуков. Огромные волы, выделенные им мудрым ярлом, за день делали несколько ходок по верхней тропе, перевозя уже готовые стройматериалы. Работали споро и с радостью. Сбывалась их давняя мечта. К зиме пять небольших домов и малая стена были готовы.

Всю жизнь проплавав на «Гордом Змее», ярловом барркане, морские волки уже не мыслили своей жизни без моря. Малый Хильм жил тем, что давало море. А море давало очень много — главное, уметь брать. Уже ко второй зиме, когда вторая стена была готова, в Хирмальм ушел первый небольшой караван, увозя на ярмарку пять бочонков соленого рулбо, дюжину свертков обработанных бивней морского тигра, два небольших свертка сушеных костей зеленого змея, много бус из морских кораллов и жемчужин — настоящее богатство! Также отец Уная, возглавивший караван, вез подробный доклад о проделанной работе на Смотряке. Селище жило хорошей, сытной жизнью. Сыновей воспитывали с оружием в руках. Теперь в случае опасности на стенах кроме пятерых престарелых дружинников могли сражаться еще четверо молодых воинов. Немного, но и немало, если учесть, что каждый из юношей уже получил второе имя, которое, как известно, дается только за очень серьезные дела.

К тому времени, как Унаю исполнилось тринадцать зим, отец уже многому научил его. Пусть настоящее боевое оружие было еще очень тяжелым для мальчишки, но кое-что он уже умел. Унай плавал и нырял как рыба, мог определиться по сторонам света, когда они уходили в море на промысел. Мальчик довольно сильно метал небольшой гарпун и метко стрелял из своего маленького лука. Многому его научил отец. Но самое главное — отец показывал ему много способов, как победить противника голыми руками. Не зря Горим был прозван Каменной Рукой. Отец не был так высок, как Парт Длинный, не был так силен, как Варольд Медведь, но ни тот ни другой даже не пытались соревноваться со своим десятником на кулаках. Лотам Юркий, учивший Уная обращаться с луком и ножом, рассказывал, как Горим на ярмарке в Ульме в потешной схватке отколотил пятерых дружинников. В такие моменты Унай был очень горд тем, что у него такой отец.

Горим учил сына, передавая ему науку кулачного боя. Он показывал мальчику все места на теле, которые можно повредить рукой или ногой не хуже чем палкой, копьем или мечом. Унай слушал и запоминал, а потом часто использовал свое умение на своих одногодках, за что его частенько наказывал отец.

Но сегодня был особый день. День особенных подарков. Прошлой зимой отец ездил на ярмарку в Хирмальм и привез много хороших вещей — муку, мед, ткани, но еще он привез один сверток, который не показал никому. Сверток лежал вместе с оружием и доспехами отца, куда доступа не было никому, даже хозяйке дома. Всю зиму Унай тщетно изводил вопросами мать и сестру об этом свертке. Ох, не зря тот сверток лежал теперь на лавке у очага, а отец и мать, будто не замечая волнения сына, ведут спокойную беседу. О-хо! Как же это трудно — быть взрослым!

Но вот наконец трапеза подошла к концу, отец поблагодарил Творца за очаг и пищу и обернулся к замершему Унаю.

— Идем, — коротко сказал он, вставая из-за стола и направляясь к двери.

Нетерпение Уная враз пропало, сменившись тяжестью ног и неповоротливостью тела. Он медленно направился следом за отцом, краем глаза заметив, как на глазах у матери стоят слезы радости.

Отец уже вышел со двора и направился к жертвеннику, на котором возносились жертвы Творцу. Нобли Седой когда-то в молодости учился у друидов, но позднее продолжил свой путь в дружине ярла, где снискал славу доброго лекаря. Сейчас же Нобли выполнял работу друида, вознося жертвы от всей общины Малого Хильма.

Возле жертвенника собрались все мужчины и юноши селища. Не было только женщин и детей. Все стояли очень серьезные и напряженные. Девять пар глаз были направлены на испуганного и взволнованного Уная. Тут стояли Нобли Седой и Торби Соленый Ус, Парт Длинный, Варольд Медведь и двое его сыновей, старший Торольв Камень и средний Берд Твердый Лоб — они словно две тени своего могучего отца возвышались за его спиной. Был здесь и Лотам Юркий, и его ловкий сын Митро Угорь, которого никто не мог победить на мечах.