После короткого совещания было решено попытаться выбраться со двора покойного Нобли Седого и осмотреться в селище. Но сперва нужно было отвести Унну в подвал к Лайне и заодно проверить, как она там.

Стараясь не выходить из тени домов и плетней, дети стали передвигаться, подолгу осматриваясь и прислушиваясь к затихшему вдруг селищу. Торм, как самый крепкий, подобрал костяной гарпун — рогатина все же оказалась слишком тяжелой — и сейчас шел впереди, готовый в любой момент принять на острие врага, чтобы дать своим товарищам время если не выстрелить, то хотя бы убежать. Это он сам так сказал, за что, несмотря на свои внушительные для десятилетнего мальчишки размеры, заработал подзатыльник от Уная. Но его предложение дети все же приняли. Лучники их маленького отряда, Хаки и Бьярн, могли в случае опасности выпустить по стреле, а Унай, даже не вполне боеспособный, — вонзить клинок в грудь тарка. В общем, воодушевленные своим же геройством, они продолжили путь к дому Уная. О том, что тарков может быть больше одного, думать никому не хотелось…

Лайна радостно встретила детей, и, когда брат снова приказал ей остаться здесь с маленькой Унной, она даже не возразила, чем подняла его авторитет среди мальчишек еще выше. Мыслимо ли? Взрослая девушка, почти замужняя хозяйка дома, а видишь — и слова не сказала. То, что сестра сделала это намеренно, Унай, естественно, понял. Как же не понять — испуганным мальчишкам нужен был лидер. Кто-то взрослый, кто взял бы на себя ответственность. Да и Лайна в этой ситуации хотела того же.

Не меняя порядка, мальчики двинулись к стене. Вокруг было тихо. Никто не рычал, не кричал. Уже подойдя ближе к вышкам, они заметили трупы воинов и тарков…

— Хаки, Бьярн! На вышку, бегом! Торм, за мной! Только аккуратно. — Унай, идя первым, уже издалека увидел, что стало с его отцом и остальными. Мальчишек нужно было немедленно отвлечь от созерцания страшного зрелища. Сердце Уная сжалось от тоскливой боли. Отец лежал с развороченной грудью и оторванной рукой. Его голова была неестественно вывернута, все тело в крови. С трудом оторвав взгляд от тела отца, Унай хрипло прикрикнул на близнецов:

— Хаки! Поднимись на ту вышку, где был Митро, — может, там остались стрелы! А как осмотришься — бегом к Бьярну!

Сеча была страшная. Туши тарков валялись вокруг кучки погибших воинов. Видимо, когда поток нападавших иссяк, защитники сошли со стены и ударили в спину разбредающимся по селищу тварям, отвлекая их от женщин и детей.

От Митро и Лотама мало что осталось. Остатки их тел тоже лежали внизу. Наверное, стрелы закончились и они спустились поддержать товарищей. Легкий кожаный доспех не уберег их от когтей и клыков тарков, но перед смертью храбрецы забрали немало жизней врагов, пока их не растерзали.

Самая большая куча серых тел лежала возле Торольва Камня. Тот полулежал, опершись на свою большую секиру. На его могучей шее зияла страшная рваная рана. Унай подумал, что Торольв умер от потери крови, добив последнего тарка. Походив вокруг поля боя, тела Торби так и не нашли. Это обнадеживало. Когда Унай на миг представил себе, что они останутся одни, без старших, наедине с неизвестностью, его даже передернуло. А вдруг тарки снова придут? Что будет с шестью детьми, думать не хотелось…

Унай, отвлекшись от созерцания мертвых тел, крикнул:

— Бьярн! Что видно?!

— За стеной пусто! Внутри тоже тихо! Хотя… — Бьярн, щурясь, посмотрел в сторону, где были кладовые общины и большой хлев для волов. — Кажется, в хлеву что-то неладно!

— Хаки! Что у тебя?

— Пара стрел, и все, — хрипло произнес Хаки, смотрящий на то, что осталось от его отца и старшего брата.

Унай, переборов в себе желание упасть возле тела отца и зарыдать, стал тормошить убитых горем мальчишек:

— Оба вниз! Торм, бери гарпун полегче! Торм, слышишь?

Мальчишка стоял над телом брата и, казалось, ничего не слышал. По его щекам текли слезы, оставляя на черном от сажи и пыли лице мокрые дорожки. Он вздрагивал всем телом и тихо подвывал.

Унай, подойдя к Торму, обнял его левой рукой и стал успокаивать:

— Все… Все… Они погибли как герои, спасая нас. Ты слышишь? — шептал он мелко дрожащему мальчику на ухо. — Они уже за Берегом… С Творцом… Они ушли, показав нам, как это нужно делать… Понимаешь… Бьярн увидел что-то в стороне хлева — может, там остались тарки… Слышишь? Нам нужно идти туда и посмотреть, что там. Мы должны защитить Унну и Лайну, как это сделали наши отцы и братья…

Услышав о тарках, Торм вздрогнул и посмотрел в глаза Унаю. В его взгляде не было страха, на Уная смотрел жаждущий крови звереныш.

— Ты прав, брат. — Торм, отстранившись от Уная, наклонился к телу брата и достал из ножен его кинжал. В руках мальчика кинжал казался небольшим мечом. Затем Торм подошел к телу убитого тарка, лежавшему немного поодаль, и стал вырезать торчавший из груди гарпун. За этим занятием его и застали уже спустившиеся с вышек близнецы.

— Готовы? — спросил Унай у троих мальчишек, молча глядевших на него. В их глазах не было страха, а Торм, с ног до головы перепачкавшийся кровью тарка, пока вытаскивал глубоко засевший гарпун, вообще выглядел зловеще.