Сьюзан ощупала себя под одеялом. Она голая, но совершенно не помнила, как разделась и ложилась в кровать.

— Я уже волноваться начал, не впала ли ты в летаргию, — сказал Ник и, подойдя к окну, раздвинул шторы. Это из-за них было так темно в спальне.

Сьюзан повернула голову к окну. Ночь. А домой он ее привез утром. Да, действительно, спала она долго.

Но почему он тут?

— Что ты тут делаешь? — спросила Сьюзанна.

— Оберегаю твой сон, — усмехнулся Ник. — Подрабатываю твоим ангелом-хранителем.

— Зачем? — Сьюзан хоть и проснулась, но соображала еще плохо.

— Мало ли что, — неопределенно хмыкнул он. — Вдруг понадоблюсь. Вот я и подумал.

— Зря подумал, — буркнула Сьюзан. — Мне от тебя ничего не нужно.

— Так ли?

— Так. Хотя…

Сьюзан хотелось в туалет, но она понимала, что голой с кровати встать не сможет.

— Не мог бы ты принести мне халат из ванной? — попросила она.

— Ну вот, видишь, а говорила, что я тебе не понадоблюсь. Хоть на что-то сгодился. Значит, не зря столько часов мучился, сидя на стуле. Если бы ты знала, как мне хотелось забраться к тебе под одеяло.

— Ник, пожалуйста… — Сьюзан была не готова к шуткам.

— Сейчас-сейчас. — Ник, подмигнув Сьюзан, вышел из спальни.

Так… Он провел несколько часов в спальне, в которой спала она. Спала абсолютно голая.

— Ваш халат, принцесса.

Ник бросил халат на кровать и снова уселся на стул.

— Может, ты отвернешься? — нетерпеливо спросила. Сьюзан. — Я хочу встать.

— Зачем? — удивился Ник. — Своим видом ты меня не удивишь. Голой я тебя уже видел. Ничего зрелище, с удовольствием посмотрю еще раз.

— Это ты меня раздел?! — вскричала Сьюзан.

— Конечно, — кивнул Ник. — Не мог же я тебя уложить в постель, прости за неэстетичное выражение, в облеванной одежде.

— Хам! — Негодование Сьюзан было беспредельным. — Сейчас же отвернись!

Ник хмыкнул, но подчинился, отвернулся. Сьюзан вскочила с кровати, набросила на себя халат и стрелой вылетела из спальни. В голове стучало: хам! хам!

— Ты и вправду меня раздел? — спросила Сьюзан, войдя в гостиную.

Пока она принимала душ и ругала себя последними словами в ванной перед зеркалом, Ник переместился из спальни в гостиную. Он сидел на диване и пялился в телевизор, выражая своим видом глубокую заинтересованность в новостях. Бутылок и стакана у дивана уже не было, и гостиная имела вполне приличный вид. Если не считать пледа, валявшегося на диване.

— Раздел и одежду выстирал. Уж прости меня. — Ник повернулся к стоящей в дверях Сьюзан. — Терпеть не могу грязную одежду.

— Ты хам, — уже беззлобно повторила Сьюзан и уселась рядом с ним.

— Ты повторяешься, а это признак неуравновешенности. Всегда считал тебя уравновешенной девушкой.

— Значит, ты ошибался, — сказала Сьюзан.

Она тоже уставилась в телевизор, пытаясь сосредоточиться на том, что говорит диктор. Ей это не удалось. Присутствие Ника волновало ее. И хотя сейчас на Сьюзан были джинсы и рубашка, она чувствовала себя по-прежнему голой.

— Не хочешь рассказать, что тебя довело до такого состояния?

— Нет.

— А я думал, хочешь. С горя или с радости так напилась?

— Я не хочу об этом говорить.

— Напрасно. Мешать виски с вином — последнее дело.

Сьюзан промолчала.

— Пока ты спала, тебе звонили. Телефон так разрывался, что я не выдержал и поднял трубку. Без всякой задней мысли. Просто хотел сказать, что ты спишь. А там очень удивились, услышав мой голос. Мужчина, представившийся Робертом, просил передать, что этого он от тебя не ожидал. Я так и не понял, чего он не ожидал и почему рассердился на меня.

— Не волнуйся по этому поводу, — сказала небрежно Сьюзан. — Ерунда.

— А мне показалось, что он расстроен. Я пытался объяснить, но он бросил трубку.

— Я же сказала — проехали!

Сьюзан не собиралась объясняться с Ником по поводу поведения Роберта и думать о нем не хотела тоже. Может быть, она потом и пожалеет, что так поступила с Робертом. Но не сейчас.

Сидеть в молчании и пялиться в телевизор — последнее дело. Тем более посреди ночи.

— Я заварю чай, — сказала наконец Сьюзан, почувствовав, что молчание становится невыносимым. — Ты будешь?