– Тогда игру ведет очень сильный Темный маг, – говорит Семен, не отрываясь от руля. – Я знаю такого… да все мы его знаем.

– Все было рассчитано так, чтобы к моменту кризиса со Светланой я был занят другим делом, – кивает Антон. – Бегал за вампиршей, защищал маленького Иного…

Семен резко тормозит. Оборачивается:

– Антон, тогда стоит ли ехать?

– Там мальчик, которого мы обещали защитить, – отвечает Антон.

– Ты обещал? – с тревогой спрашивает Семен.

– Да. И он в лапах полубезумной вампирши. Я не знаю, как поступить, Семен. Но если нет выбора – выбирай самое доброе решение.

Машина вновь газует и уносится по проспекту.

Дом, в котором живет Егор. Возле машины стоят Семен, Илья, Антон.

– Я уж по старинке, – говорит Семен. – По балкончикам да на крышу… зайду сзади.

Антон с сомнением смотрит на высоченное здание.

– Ничего, – успокаивает Семен. – Я альпинизмом занимался… знаешь сколько?

– Сто лет, – рассеянно отвечает Антон. Достает из кобуры под мышкой пистолет, снимает с предохранителя. – Я пойду по лестнице, открыто. Илья?

– Я через квартиру мальчишки… – отвечает Илья. Они с Антоном бегут к подъезду, а Семен неторопливо подходит к зданию. Балконы начинаются высоко, но Семена это вроде бы не смущает. Он подпрыгивает, цепляется за ровную вроде бы стену – и начинает быстро, уверенно подниматься вверх…

Лифт. Илья кивает на пистолет в руках Антона:

– Ты на это не рассчитывай… Ты в вампира десяток пуль всадишь, прежде чем он себя плохо почувствует. Порвет мальчишку в клочки, вот и все.

Антон прячет пистолет. Лифт останавливается, Илья выходит, бросая:

– Тяни время. Говори с ней и тяни время…

Антон в лифте поднимается на последний этаж. Поднимается еще на пролет, подходит к запертой на висячий замок решетчатой двери. Он собран и сосредоточен. Секунду смотрит на замок, потом делает короткий жест рукой, будто разламывая что-то невидимое. Дужка замка разваливается, Антон открывает дверь и выбирается на крышу.

Здесь ветер. Очень сильный ветер. Невдалеке от выхода на крышу стоит вампирша, одной рукой прижимая к себе Егора. Руки вампирши заканчиваются длинными когтями, которые замерли у самой шеи мальчика. При виде Антона она издает торжествующий рев. Сейчас в ней очень мало человеческого – и кожа странного серого оттенка, и клыки во рту…

Метрах в пяти от вампирши скалит пасть молодая тигрица. Она на миг поворачивает голову, смотрит на Антона. По другую сторону замер бурый медведь. Подступить к вампирше они не пытаются.

Антон поднимает руки с раскрытыми ладонями, медленно идет к вампирше. Говорит:

– Я пришел. Все как ты требовала. Отпусти мальчика.

Вампирша смеется, кричит:

– Стой!

Антон послушно останавливается.

– У тебя на шее… сила, сила… сними это! – кричит вампирша.

Антон подцепляет ладонью амулет, который дал ему Заву-лон. Говорит:

– Это совсем другое. Это защита от другого…

– Сними!

Антон без колебаний снимает амулет, бросает под ноги вампирше. Говорит:

– Видишь – я подчиняюсь. Мы можем спокойно обсудить ситуацию. Только не надо делать глупостей. Чего ты хочешь?

– Жить! – отвечает вампирша. Ее глаза вспыхивают.

– С этим ты уже опоздала. – Антон пожимает плечами. – Ты и так мертва.

– Правда? – Вампирша смотрит на Егора. – А мертвые могут… отрывать головы?

– Могут, – кивает Антон. – Только это они и умеют делать, Лариса…

Вампирша вздрагивает.

– С тобой случилась беда, большая беда. И в этом есть наша вина. – Говоря, Антон медленно приближается к вам-пирше. Та внимательно его слушает. – Мы знаем, что с тобой случилось. Тебя укусили и превратили в вампиршу. Тебе страшно, ты не понимаешь происходящего, тебя терзает голод. Но твое горе – вовсе не причина нести зло другим людям…

– Зло? – спрашивает вампирша. – Он меня любил! Любил! Меня, которую отдали ему как пищу! Вы, вы отдали! А он не хотел меня убивать! За это вы убили его! Ты убил!

В ее глазах вдруг показываются слезы. Она поднимает когтистую руку, вытирая слезы, – и смотрит на нее, будто увидела впервые. Егор на миг освобождается, но он слишком потрясен, чтобы бежать, – смотрит на вампиршу.

– В этом нет моей вины… – говорит вампирша. – Вы, вы, Светлые и добрые, кто называет себя Ночным Дозором, кто не спит ночами, кто решил, что вправе хранить мир от Тьмы… где вы были, когда пили мою кровь?

Антон останавливается. Кажется, он не знает, что ответить.