Флор засмеялся, пригладил ее волосы.

— Бог даст, живы останемся. Не вечно же будет чума бушевать. Скоро на спад пойдет.

— А как мы это узнаем — что она на спад пошла?

— Как только первый человек от болезни поправится, — ответил Флор. — Это значит, она слабеть начала.

— Скажи, Флор, а бывало, чтобы от чумы город вымер? — спросила Наталья, замирая.

— Наверное, бывало… Я не помню. Знаю одно: в любом бою, во время любого мора всегда есть счастливец, который остается цел.

— Нет, было сражение — Триста Спартанцев — когда погибли все. И герои-панфиловцы тоже, знаешь… Это была огромная война с немцами. Вроде теперешней, только страшнее. Они тогда сказали: «Велика Россия, а отступать некуда — позади Москва». И все погибли.

— Что ж, — философски заметил Флор, — они были воинами. Знали, что делают. Хуже нет, когда человек поступает неосознанно.

— А ты знаешь, что делаешь?

— Знаю, — твердо отозвался Флор. И вдруг замер. Остановилась и его ладонь, ласково водившая по натальиной макушке.

— Что с тобой? — Гвэрлум напряглась. Ей почудилось, что ее муж чем-то испуган, а такое случалось крайне редко. Обычно невозмутимый Флор застыл, как будто увидел что-то ужасное.

— Что случилось? — повторила Наталья, высвобождаясь из его объятий.

— Смотри! — Он показал пальцем на какое-то темное пятно, мелькнувшее на фоне черного звездного неба.

— Не вижу. — Наталья прищурилась. — Нет, ничего не могу разобрать!

— Сейчас…

Флор вытянул шею, рассматривая то, что явилось перед ним на краткий миг и должно было показаться снова.

Наконец увидела «это» и Наталья. Огромная темная тень, распростершая кожистые крылья с отчетливо различимыми крюками на концах.

— Я думала, такое только в фильмах-фэнтези бывает! — потрясенно выговорила Гвэрлум, когда чудовище скрылось.

— Это гарпия, — проговорил Флор. — То самое существо, которое за деньги показывал ученый немец-фокусник. Я уже видел ее. Только тогда она сидела в клетке.

— Кошмарная тварь, — Наталья содрогнулась. — Надеюсь, она не залетит на наш двор! Ты сумеешь ее убить, если такое случится?

— Вероятно. — Флор пожал плечами. — Может статься, что убить гарпию не так трудно, как это представляется с первого взгляда. Все-таки она — существо, а любое живое существо всегда peaльно превратить в мертвое. Собственно, большинство мужчин только этим и занимаются, если ты заметила. Вопрос в другом… Гарпия сидела в клетке. Клетка была прочной, я ее осматривал. А вот кто ее выпустил — и зачем?

— Думаешь, это могла сделать та женщина, Милагроса? — Наталья зябко передернула плечами, как будто ей вдруг стало очень холодно.

— Она — могла, — отозвался Флор. — Вполне в ее характере.

— Но для чего? Как нам с тобой может досадить гарпия? Разве что попытается нас убить… Но как натравить на нас эту тварь?

— Не знаю, — медленно произнес Флор. — Не знаю… Я даже не в состоянии объяснить, почему вижу за всем случившимся руку Милагросы. Но все-таки я уверен в том, что говорю. Это — она. Ее проделки. Она явилась сюда отомстить нам.

— По-твоему, и чуму она напустила на Новгород? — Наталья встала, посмотрела на мужа в упор. — Но это же бред! Как она рассчитывает остаться в живых? И откуда у нее уверенность в том, что мы непременно погибнем от болезни? Ты же сам говоришь, в городе даже во время сильной эпидемии умирают далеко не все!

— Ни на один из твоих вопросов я не в силах дать внятного ответа, Наташенька, — откликнулся Флор. — Но это не отменяет главного. Милагроса — здесь, и все, что происходит, вероятнее всего — ее месть нам.

— Это ужасно! — воскликнула Наталья. — Ты хочешь сказать, что мы с тобой повинны в гибели половины Новгорода?

— Почему — мы с тобой? — удивился Флор. — В этом повинна Милагроса и никто иной!

Он снова поднял голову и уставился в звездное небо, но промелькнувшая там гарпия уже давно исчезла. Даже если она и пряталась поблизости, то, во всяком случае, Флору не показывалась.