Нэфри вздохнула:

— Не лез бы ты в это. А то и тебя ненароком, — она выплеснула в траву воду с кусочками ржавчины, — в жертву принесут, а Ладу потом перед твоим шефом отвечать…

Ноиро проницательно посмотрел на нее:

— А ведь это ты вчера облила меня водой…

Она резко поднялась:

— Сам виноват. Только полный псих полезет из тела во время грозы! Да, кстати! — девушка стремительно развернулась и влепила ему пощечину. — А это — сам знаешь, за что. Приятного вечера!

Ноиро стоял, как парализованный. То, что сказала она сейчас, не укладывалось ни в какие правила. Всё это было на самом деле! И Нэфри — она тоже знает о «третьем» состоянии!

Когда перед сном они разговорились с Матиусом, Ноиро осторожно спросил, почему тот советовал беречься Нэфри Иссет.

— А ты что подумал? — шепнул весельчак-Клив. — Я, вообще-то. Подразумевал, чтобы ты боялся втрескаться в нее по уши. Эх, если бы ты еще не дрых, как сурок, а слышал, как она поет!..

— Я слышал, — подавленно ответил Ноиро и полез в свой высохший спальник.

При виде того, что осталось от деревни Птичников, журналист ощутил липкий холод, пробравшийся за ворот рубашки и потекший по телу. Поселение было разорено почти полностью.

Жилища дымились. Сжечь или развалить сами постройки враг не мог, но уничтожить все внутри было Плавунам под силу. На вытоптанной земле большими пятнами темнела кровь, обильно пролившаяся здесь ночью. Ни раненых, ни убитых, ни победителей: по каким-то причинам Плавуны не стали занимать покоренную деревню.

Ноиро пошел к домену вождя и обнаружил, что жилье полностью уцелело. На пороге перед ступенями, покачиваясь, сидела полуседая сморщенная старуха и тянула: «Эу-эу-эу-а-а-а-эуэ». Выцветшие глаза ее смотрели в никуда. Журналист понял, что она не в себе.

— Бабушка! — позвал он, подходя ближе. — Куда все делись?

Старуха вздрогнула, мутный взор обратился на Ноиро.

— Прятасся… — прошамкала она беззубым ртом.

— А жив вождь?

Молчание.

— Вождь, Араго, жив? — повторил он вопрос.

— А-а-а! — старуха блаженно улыбнулась. — Сын моя живо! Араго ранетый, Араго Та-Дюлатар. Берегись, белый чужак! Улах идти!

— Где Та… этот самый… Латар? Проводите меня туда, бабушка! Араго и остальным нужно помочь, мы тут, неподалеку. У нас есть оружие, плавуны не осмелятся…

Он подхватил ее под руки и, развернувшись, почти понес в сторону заветной тропы. Старуха послушно семенила рядом, то ли читая молитвы, то ли оплакивая свой народ, и вдруг, охнув, стала оседать наземь и жалобно выть. Ноиро обнял ее за плечи, а когда выпрямился, то едва не ударился лбом о подбородок откуда ни возьмись выросшего перед ними мужчины со свирепым лицом, глазами хищника и носом стервятника. Его голову венчал череп громадной кошки. Ноиро ощутил что-то черное, колючее, стремящееся прорваться в него. Старуха залопотала, как будто умоляя о чем-то черного незнакомца.

Сощурившись, тот секунду глядел на них, а потом выкинул руку в направлении Ноиро, уже готового стрелять, и рявкнул:

— Артавар ванта!

Журналист услышал, как в то же мгновение заверещали все птицы в округе, а стая каких-то черных пернатых взвилась в воздух.

Старуха отшатнулась от Ноиро, как от зараженного. Свирепый схватил ее за седые космы и грубо поволок за собой.

— Эй! Ты! Оставь ее, не то буду стрелять! — разозлился Ноиро, целя в незнакомца, но не решаясь выстрелить из страха попасть в бабку.

Тот резко развернулся и приподнял копье, а старуха закричала на Ноиро, чтобы убирался и не подходил к ней больше. При этом она почти нежно гладила свирепого по разрисованной груди, а свирепый еще грубее выкручивал ее волосы, заставляя несчастную голосить от боли.

— Хорошо, я ухожу. Ухожу. Не мучай ее только! Ублюдок…

Мужчина угрожающе дернул копьем в его сторону, окинул Ноиро угрюмым взглядом — так не смотрят на живых — и пошел своей дорогой, волоча рядом рыдающую бабку. Да уж, поистине артавар ванта, Протоний всех покарай! Иначе и не скажешь.

Весь день журналист тщетно искал следы исчезнувшего племени. Не тут-то было! Совсем усталый и разбитый, молодой человек вернулся на базу, где о нем, поглядывая на часы, уже поговаривали Матиус и Лад.

— Ты где бродишь? — накинулся на него, как сова на мышь, Клив Матиус. — Это тебе сельва, а не проспект Фурона! Мы уже думали снаряжать спасательную группу…

— Да полная артавар ванта! — ругнулся Ноиро: это словосочетание весь день крутилось у него в памяти и вызывало страшное раздражение. — Плавуны разорили «моих» дикарей, дикари куда-то разбежались, потом какой-то поддонок напал на мать вождя Араго и утащил ее с собой за косы, а она… Вы чего?