Том 1. Стихотворения 1906-1920
вернуться

Цветаева Марина Ивановна
Шрифт:

«Я — есмь. Ты — будешь. Между нами — бездна…»

Я — есмь. Ты — будешь. Между нами — бездна. Я пью. Ты жаждешь. Сговориться — тщетно. Нас десять лет, нас сто тысячелетий Разъединяют. — Бог мостов не строит. Будь! — это заповедь моя. Дай — мимо Пройти, дыханьем не нарушив роста. Я — есмь. Ты — будешь. Через десять весен Ты скажешь: — есть! — а я скажу: — когда-то…

6 июня 1918

«Дороги — хлебушек и мука…»

Дóроги — хлебушек и мука! Кушаем — дырку от кренделька. Да, на дороге теперь большой С коробом — страшно, страшней — с душой! Тыщи — в кубышку, товар — в камыш… Ну, а души-то не утаишь!

6 июня 1918

«Мракобесие. — Смерч. — Содом…»

Мракобесие. — Смерч. — Содом. Берегите Гнездо и Дом. Долг и Верность спустив с цепи, Человек молодой — не спи! В воротáх, как Благая Весть, Белым стражем да встанет — Честь. Обведите свой дом — межой, Да не внидет в него — Чужой. Берегите от злобы волн Садик сына и дедов холм. Под ударами злой судьбы — Выше — прадедовы дубы!

6 июня 1918

«Умирая, не скажу: была…»

Умирая, не скажу: была. И не жаль, и не ищу виновных. Есть на свете поважней дела Страстных бурь и подвигов любовных. Ты, — крылом стучавший в эту грудь, Молодой виновник вдохновенья — Я тебе повелеваю: — будь! Я — не выйду из повиновенья.

30 июня 1918

«Ночи без любимого — и ночи…»

Ночи без любимого — и ночи С нелюбимым, и большие звезды Над горячей головой, и руки, Простирающиеся к Тому — Кто от века не был — и не будет, Кто не может быть — и должен быть… И слеза ребенка по герою, И слеза героя по ребенку, И большие каменные горы На груди того, кто должен — вниз… Знаю все, что было, все, что будет, Знаю всю глухонемую тайну, Что на темном, на косноязычном Языке людском зовется — Жизнь.

<Между 30 июня и 6 июля 1918>

Памяти Беранже

Дурная мать! — Моя дурная слава Растет и расцветает с каждым днем. То на пирушку заведет Лукавый, То первенца забуду за пером… Завидуя императрицам моды И маленькой танцовщице в трико, Гляжу над люлькой, как уходят — годы, Не видя, что уходит — молоко! И кто из вас, ханжи, во время оно Не пировал, забыв о платеже! Клянусь бутылкой моего патрона И вашего, когда-то, — Беранже! Но одному — сквозь бури и забавы — Я, несмотря на ветреность, — верна. Не ошибись, моя дурная слава: — Дурная мать, но верная жена!

6 июля 1918

«Я сказала, а другой услышал…»

Я сказала, а другой услышал И шепнул другому, третий — понял, А четвертый, взяв дубовый посох, В ночь ушел — на подвиг. Мир об этом Песнь сложил, и с этой самой песней На устах — о жизнь! — встречаю смерть.

6 июля 1918

«Руки, которые не нужны…»

Руки, которые не нужны Милому, служат — Миру. Горестным званьем Мирской Жены Нас увенчала Лира. Много незваных на царский пир. Надо им спеть на ужин! Милый не вечен, но вечен — Мир. Не понапрасну служим.

6 июля 1918

«Белизна — угроза Черноте…»

Белизна — угроза Черноте. Белый храм грозит гробам и грому. Бледный праведник грозит Содому Не мечом — а лилией в щите! Белизна! Нерукотворный круг! Чан крестильный! Вещие седины! Червь и чернь узнают Господина По цветку, цветущему из рук. Только агнца убоится — волк, Только ангелу сдается крепость. Торжество — в подвалах и в вертепах! И взойдет в Столицу — Белый полк!

7 июля 1918

«Пахнет ладаном воздух. Дождь был и прошел…»

Пахнет ладаном воздух. Дождь был и прошел. Из зияющих пастей домов — Громовыми руладами рвется рояль, Разрывая июньскую ночь. Героическим громом бетховенских бурь Город мстит…

<Между 6 и 10 июля 1918>

«Я — страница твоему перу…»

Я — страница твоему перу. Все приму. Я белая страница. Я — хранитель твоему добру: Возращу и возвращу сторицей. Я — деревня, черная земля. Ты мне — луч и дождевая влага. Ты — Господь и Господин, а я — Чернозем — и белая бумага!

10 июля 1918