Шрифт:
— Ну?
— Организация, говорю…
— Не мямли, говори толком.
— Я и говорю…
— Значит, организация в роте?
— Да.
— И тебе предложили в неё вступить? — собираясь с мыслями, спросил Николай.
— Так точно!
— А ты?
— Согласился, конечно, и вот пришёл к вам.
— Значит, согласился?
— Да.
— А что за организация, узнал?
— Как — что? — не понял Пеньков.
— Да так! Может быть, это общество по выращиванию цветов или разведению породистых собак?
— Что вы, господин капитан, — испуганно сказал Пеньков, — это коммунисты!
Николай строго посмотрел на полицейского:
— Ты отвечаешь за свои слова? Какие в нашей роте могут быть коммунисты?
— Господин капитан, — ещё больше испугался Пеньков, — я точно говорю.
— Хорошо, а кто предлагал?
— Белов!
— Какой это Белов?
— Виктор Белов из второго взвода.
— Что он тебе сказал? Только подробно!
— Я подробно, — заторопился Пеньков, — мы с ним вроде дружим…
— «Вроде» — или дружите?
— Я, конечно, для виду. Покурим когда, словечком каким перебросимся…
— О чём?
— Да так, кое-что…
— Точнее!
— О доме, когда — о девчатах…
— Так… — протянул командир роты и бросил на Пенькова тяжёлый взгляд. Полицейский поёжился — ничего хорошего глаза капитана ему не обещали.
— Ну?
Пеньков вздрогнул.
— Про переводчицу из комендатуры рассказывал…
— Какую переводчицу?
— А ту, что сегодня с майором Шварцем приезжала…
— Так, дальше.
— Девушка, говорит, будто хорошая, а…
— Довольно, говори дело! Как он тебя вербовал?
— Вот когда мы про переводчицу закончили, Белов и начал меня агитировать в подпольную организацию вступить.
— Что он сказал?
— Хочешь, говорит, грязь с себя смыть — за Родину бороться — вступай в нашу организацию.
— Прямо так и сказал?
— Ага.
— А ещё что?
— Будешь знать пока только меня, говорит.
— Дальше!
— Дело, говорит, у нас верное, люди надёжные.
— Так…
— Я согласился. Для пользы дела.
— Молодец!
— Так точно! То есть извините, рад стараться, господин капитан.
У Николая отлегло от сердца — это было не самое худшее, Пеньков мог выйти прямо на гестапо.
— Молодец, Пеньков! Надеюсь, ты понимаешь значение…
— Господин капитан, — захлебнувшись от восторга, перебил Пеньков, — я понимаю, вы можете полностью положиться на меня!
— Хорошо.
— Я, господин капитан, сразу понял, что Белов человек ненадёжный.
— Понятно, Пеньков. Но если отбросить ваш последний разговор с ним, то в чём проявляется его ненадёжность?
Пеньков явно смутился. Такого вопроса он не ожидал.
— Вообще… Трудно сказать…
— Видишь? Трудно. Одним словом, задача тебе такая: соглашайся окончательно, войди в доверие, постарайся всё хорошенько разузнать — кто входит в организацию, какие задачи ставят перед собою.
— Есть!
— И поосторожнее. Пойми, дело это очень серьёзное. Спешка не годится!
— Всё будет, как вы приказали, — с готовностью проговорил Пеньков. — Торопиться я не буду. Он сам опять со мной заговорит. А я потом всё вам.
— Отлично!
— Я, господин капитан, ещё за дружком его приглядываю — Сергеем Терентьевым. Тоже гусь хороший. Ещё хлеще Белова будет.
— Ты не распыляйся. Сейчас твоя главная задача — Белов! А потом мы и до его дружков доберёмся. От нас не уйдут!
— Это точно, господин капитан, не уйдут!
— А теперь за дело, Пеньков.
— Разрешите идти?
— Идите.
Пеньков, лихо стукнув каблуками, вышел.
«Этого нужно было ожидать, — подумал Николай, — но пока ничего страшного не произошло».
По опыту городского подполья в роте была установлена сложная и надёжная система конспирации. Каждый член подпольной организации знал только двух товарищей. В случае провала одного человека разрывалась цепочка, выпадало одно звено. Раскрыть всю организацию было практически невозможно. Сам Николай был неуязвим: о нём знал только один человек — командир первого взвода лейтенант Антонов.