Том 2. Поэзоантракт
вернуться

Северянин Игорь Васильевич
Шрифт:

1909. Июль

Мыза Ивановка

Голосок

Голосок, как колокольчик, Зазвонил любви слова, И от гула у поэта Закружилась голова. Все могло бы быть так мило, Но разбито пустячком: Голосок, твой колокольчик, Вяло двигал язычком. Но и вышло очень скучно… Голосок, ты — дурачок: Тем приятней колокольчик, Чем резвее язычок…

1909. Октябрь

А все вместе…

Голосок твой — серебристый колокольчик, А глазята — лиловатые прудки… Уст жемчужные улыбки — коротки, И не счесть твоих волос веселых кольчик. Губки? губки — две пушистые малинки, И чело — равнина снежной чистоты. Брови? брови — это в мир чудес тропинки, А все вместе… а все вместе — это ты!

1909. Октябрь

У горошка

Там, где кружатся кузнечики У душистого горошка, Поцелую крошку в плечики, Засмеется тихо крошка. Обоймет руками смуглыми, Расцелует прямо в губы. Над прудами влажно-круглыми Нам свиданья эти любы.

1909. Июль

Мыза Ивановка

Но зачем?

И в каштановых волнах прически, И в бутоне прищуренных губ Мне сквозят голубые наброски, Что влюблен и, мне кажется, люб. Но зачем бирюзятся зигзаги Этих ясных, доверчивых глаз: Избегают ли ясности влаги, Или прячут свой девственный сказ?

1909. Март

Любить ради любви

О, если б ты умела Любить ради любви, И мне сказала смело: «Мужайся и живи». Я стал бы жить, пожалуй, Свободней и живей… О, друг мой, мозг усталый Мне ласкою овей. Но ты в ответ немела, Был сон в твоей крови… Нет, нет, ты не умела Любить ради любви…

1909. Май

Мыза Ивановка

Увидь…

Увидь меня близким и любящим, Под ветхим, изодранным рубищем, Дай слезы мои с твоим хохотом слить. Ты видела гордого, смелого, — Увидь же теперь запустелого… Увидь…

1909

Они поют

(миньонет)

Они поют, вершины эти, Они поют, они поют! Опять тоскуют о поэте И обещают свой приют. Я слышу в липовом дуэте Мечте обещанный уют. Они поют, вершины эти, Они поют, они поют…

1909

Как кошечка

В ее устах томилася малина, В ее глазах смеялись васильки, А по ночам синели угольки… Она была изящна, как Филина. Она была как кошечка. «Кис-кис», Хотелось ей сказать, ее лаская. В ее фигурке хрупкость восковая, В ее душе — величие Балькис.

1909

Любила

Любила… Но что это значит? Да, что это значит — любила? Откуда узнал я? Не знаю… Но знаю, что это так было… Мы счастливы были… Что значит — Мы счастливы были? Пойми-ка! Но помню: при ней жизнь и солнце, А нет ее — жутко и дико…

1909

Женщина в тюльбэри

Она приезжала ко мне в голубом тюльбэри, Когда утопленное солнце сменялось луною. Встречал ее конюх, приняв от нее: «убери». Она поспешала скорей повидаться со мною И быстро взбегала, заставив шептаться батист, На темный балкон, проходила поспешно вдоль зала И — в мой кабинет. Улыбалась, как тонкий артист… А сердце любило, хотя о любви не сказало! Стихала в дверях. Я перо оживлял за столом, Рисуя мгновенье… Глаза наслаждались глазами… Затем подходила, склоняясь высоким челом, И целовал ее губы, сверкая слезами. Мы с ней говорили не много: зачем нам слова, Когда мы сольемся в молчаньи чудесней и краше? Я пил эти губы… Она успевала едва Наполнить их страстью и вновь подносила, как чаши…

1909

Все глуше парк…

А.И. Лопатину

Все глуше парк. Все тише — тише конь. Издалека доносится шаконь. Я утомлен, я весь ушел в седло. Май любит ночь, и стало быть — светло… Я встреч не жду, и оттого светлей И чище вздох окраинных аллей, Надевших свой единственный наряд. Не жду я встреч. Мне хорошо. Я рад. А помнишь ты, усталая душа, Другую ночь, когда, любить спеша, Ты отдавалась пламенно другой, Такой же пылкой, юной и родной? А помнишь ты, болезная моя, Какой голубкой грезилась змея, Как обманула сердце и мечты? Нет, не могла забыть той встречи ты. Май любит ночь, и стало быть — светло… Качает сон, баюкает седло. Блуждает взор меж лиственных громад, Все глуше парк, — все тоньше аромат…

1910

В августе

Есть в тихом августе, мечтательном и кротком, Такая мягкая, певучая печаль, Что жаль минувшего, мелькнувшего в коротком, Что сердце просится: «к забвению причаль». Мне вспоминаются, туманны и бессвязны, Обрывки августов, их встречи, их уход… И для души моей они однообразны, Как скалам озера — проплывший пароход…

1909