Сразу за долиной Мертвой Змеи чуть ниже оплавленного склона вулкана Моне Олимпус [18] виднелась покосившаяся визиостена собственного надела Мэри — жалкого земельного участка, который ей, словно в насмешку, всучили при увольнении из БМК. Тонкие крыльчатки древних ветряных двигателей придавали пейзажу обманчивый патриархально-деревенский вид. В силу особенностей геологического строения поверхности на Марсе никогда не ощущалось недостатка в плохих почвах, но в случае с Мэри компания особенно постаралась. В результате ей достался почти стерильный глинистый участок, на котором не росли даже лишайники. Разумеется, ни о каком эффективном хозяйствовании здесь не могло быть и речи, однако, несмотря на это, БМК ни разу не попыталась отобрать у Мэри ее землю.

— Я знаю, чьи это шуточки! — прорычала Мэри сквозь зубы. — Прекрасная плодородная земля, вот как? Будь ты проклят, старый похотливый козел!..

Затем она двинулась дальше и вскоре свернула в боковое ответвление Трубы, ведущее к ее наделу. Мэри никогда не была мазохисткой, но после экскурсии на плантацию Морриганов ей вдруг захотелось взглянуть на собственный небольшой огород.

У входа она сразу увидела бьющие из замка шлюза тонкие струйки пара. Шлюз давно нуждался в капитальном ремонте, и Мэри подумала, что, если у нее сломается что-то еще, она просто не найдет денег, чтобы исправить поломку. До боли закусив губу, она вошла на участок и опустила маску, чтобы получше рассмотреть низкорослый, чахлый, желтоватый ячмень, чуть колышущийся в волнах кислорода. Контраст с тучными морригановскими полями был слишком очевидным, и Мэри, опустившись на перевернутое ведро, заплакала. Впрочем, глаза ее оставались почти сухими; лишь одна чахлая слезинка, скатившись по щеке, упала на пересохшую красную глину и зашипела, как перекись водорода на ране.

Вскоре гнев и отчаяние отступили, но Мэри еще долго сидела, глядя на быстро высыхающее пятнышко влаги на глине. Глина имела красно-коричневый цвет настоящей терракоты.

— Интересно, — вслух произнесла Мэри, — можно ли делать из этого чертова дерьма горшки и кувшины?

В посуде она не нуждалась — все необходимое Мэри получала методом «каменного литья» из самой обычной марсианской пыли. На что ей еще и глина?

Из нее можно лепить статуэтки, подумала она. Произведения искусства. Сувениры. Разные полезные штучки. Изразцы с рельефной надписью «На память о Марсе». Правда, у самой Мэри не было никаких художественных способностей, но она надеялась, что кто-нибудь из ее постояльцев окажется талантливым скульптором. Быть может, рассуждала она, тогда ей удастся договориться с магазином «Экспорт базар», чтобы он взял их изделия на консигнацию. Ее Тончайший Марсианский Фарфор шел очень хорошо, и Мэри надеялась, что изделия из глины тоже можно будет реализовать с прибылью.

— Какого дьявола!.. — сердито сказала она, вытирая глаза и вставая. Поставив ведро как следует, Мэри взяла с подставки для инвентаря лопату.

Копать было тяжело даже в здешнем относительно богатом кислородом воздухе — настолько плотной была ссохшаяся, утоптанная глина. От усилий Мэри даже слегка кряхтела. Прошло довольно много времени, прежде чем ей удалось наполнить ведро твердыми глиняными комками. Наконец работа была закончена, и Мэри, снова надев маску, медленно побрела по Трубе домой, волоча за собой тяжеленное ведро, содержимое которого (как она надеялась) могло помочь ей заработать несколько лишних фунтов.

Когда хозяйка вошла в купол, ей показалось, что с момента ее ухода никто из домашних так и не сдвинулся с места. Лишь завидев Мэри, они снова ожили и засуетились, старательно делая вид, будто трудились не покладая рук весь день, а вовсе не стояли праздно, опершись на свои орудия труда и обсуждая предложение клана.

— Э-э… мэм, мы тут поговорили, и… — мистер Мортон шагнул к Мэри, нервно сплетая и расплетая пальцы.

— Зачем ты таскать такой тяжелый ведра, мама? — Манко бросился вперед и освободил Мэри от ее ноши. — Может, ты присесть отдохнуть?

— Как это любезно с твоей стороны, — сварливо сказала Мэри и, прищурившись, огляделась по сторонам. — Почему никто не начал варить ячменный стаут, как я велела? Это отнеси в дробилку, — добавила она, показывая Манко на ведро. — Коль скоро мы оказались владельцами самых богатых на Марсе залежей глины, надо с ней что-то делать.

— Хорошо, мама, я относить.

— Но вы все-таки присядьте, — вмешался мистер Мортон и нервным движением указал на ближайшее кресло. — Мы должны поговорить…

— Некогда мне рассиживаться, у меня слишком много дел, — огрызнулась Мэри. — О, святая Небесная Мать!.. Элис, куда ты смотрела? Этот обогреватель нужно было выключить еще час назад. Неужели я одна должна присматривать за всем?

— Но вода еще не нагрелась! — крикнула Элис, выглядывая из-за Третьего чана.

— Я бы хотел рассказать вам о том, к чему мы в конце концов пришли, — продолжал тянуть свое Мортон. — Если вы, конечно, не возражаете…

— Я не возражаю, но давай перенесем разговор — сейчас я слишком занята, — откликнулась Мэри, хватая швабру и набрасываясь на ближайшую кучку песка на полу. — Роуэн, как там с фильтром? Вы с Чирингом переставили его по-новому?

— Да, мама, и…

— Я думаю, что мы могли бы довольно быстро заработать четыре тысячи фунтов, если бы устроили в «Королеве» что-то вроде кабаре, — с самым серьезным видом сообщил Мортон. — Например, можно было бы поставить специальное обеденное шоу. Я мог бы петь или декламировать, а…

— Очень интересная идея, — быстро сказала Мэри. — Обещаю, что подумаю об этом, а сейчас достань-ка из сундука ячмень.

— А я могла бы исполнять стриптиз, — вставила Мона.

Мэри успела трижды взмахнуть щеткой, прежде чем до нее дошел смысл этих слов.