Дарья согласилась. И училась. И по дому помогала, хотя там работы почти не было. А вот на улицу ходить отказалась. Когда её занесло сюда, было двадцатое декабря почему-то позапрошлого года. Дарья уже не удивлялась. После того, как она простила Лену, и видела её во сне — видела её счастливую и весёлую — она всё воспринимала, как есть. Но не ходила на улицу, хотя во дворе было много девочек её возраста, и школа была рядом. Баба Тоня, можно, потом? Не сейчас. Кончатся праздники, потом пойду в школу, ладно?

Баба Тоня не возражала. Пару раз звонили из милиции — говорили, что нет следов ни родителей Дарьи, ни друзей. Никого нет, она одна осталась. Если бы не баба Тоня, осталась бы совсем одна. По вечерам баба Тоня слушала её рассказы о той, прошлой, жизни. Не смеялась, верила всему. В больнице Дарье не верили. То есть считали, что кое-что правда, но в основном выдумка. Говорили о какой-то травме, о защитной реакции. В общем, не верили. Думали, стукнулась о что-то, или кто-то сильно напугал, и всё от страха забыла.

Новый Год встретили весело. На самом деле весело: к бабе Тоне приехали и внуки, и правнуки. Не очень удивились тому, что в доме есть Дарья. И очень легко с ней сошлись, даже подружились почти все, буквально за день. И стало легче. Да, надо будет ходить в школу, и привыкать, что теперь её семья — баба Тоня и её внуки. Но Дарья твёрдо решила, что справится. Со всем справится.

А на восьмой день после Нового Года произошёл первый для Дарьи конец света.

Она шла на рынок: баба Тоня выдала ей список, что взять. И рюкзачок. В руках много не унести, а вот в рюкзаке можно. Дарья уже успела полюбить такие прогулки. Пусть всё было не такое и не там, она снова была кому-то нужна, о ней беспокоились и заботились. И она заботилась.

Они появлялись отовсюду. Просто возникали — и бежали к ближайшему человеку. Потом уже она нашла правильное слово: вампиры. Дарья потом долго не могла смотреть кино про вампиров, после этого снились кошмары. Клыкастые, когтистые, одетые во всякую рвань, они очень быстро бегали, и спасения от них не было.

Она чудом уцелела: на рынке забежала за киоск, и ближайший вампир, который явно бежал за ней, увидел кого-то ещё, не стал её догонять. Дарья сидела, прижимаясь спиной к киоску, закрыв глаза, и вновь колесо появлялось перед ней, и надвигалось, и становилось жутко больно. Винни, подумала она, пожалуйста, ты один со мной остался, пожалуйста, помоги мне, помоги…

Она почувствовала что-то мягкое в руках и открыла глаза. Винни-Пух. Тот самый, которого она несла домой, несостоявшийся подарок. Он появился! Она позвала, и он появился!

— Винни, — прошептала она. Чудо, что её ещё не нашли — может, просто не видно из-за забора, а может, у вампиров была добыча повкуснее. — Винни, хороший, милый, помоги! Помоги мне!

Ей показалось, что он подмигнул ей, что глаза его засветились. Дарья погладила ему ухо… и глаза Винни стали красными.

И тут он выбежал из-за угла. Вампир. Видимо, услышал её слова.

— Уйди! — крикнула Дарья, чувствуя, что её бросает в жар. — Уйди, пропади! Винни, прогони его! — и подняла игрушку над головой.

Глаза игрушки засветились ярче. Вампир бросился на девочку, растопыривая когтистые лапы, и… рассыпался. Стал порошком, сухим и неприятным. Дарья вскочила, долго не могла откашляться.

Их выскочило ещё двое, из-за того же угла. Дарья держала игрушку перед собой, и чувствовала, что происходит то, чего не могло происходить — чудо, настоящее чудо! Винни ей помогает! Оба вампира превратились в пыль под ногами за долю секунды. И тут Дарья вспомнила. Баба Тоня! Она ведь одна там!

Она никогда не забудет дорогу домой. Идти было минут пять, если её шагом — и минут пятнадцать для бабы Тони. Только бы она сидела дома! Только бы никому не открывала!

Дарья шла, поворачивая Винни в стороны, не забывая оглядываться, и все вампиры, попадавшие под взгляд игрушки, тут же рассыпались. Она, потом уже поняла, спасла в то утро немало людей — например, уничтожила вампиров на входе в магазин рядом с рынком, и люди успели забежать туда, и затворить за собой металлическую дверь, окна и так были забраны решётками. Кричали ей, чтобы и она укрылась, но Дарья и подумать не могла, чтобы оставить бабу Тоню в беде.

Вампиров по пути домой почти не попалось — видимо, убежали все охотиться.

Баба Тоня была дома. Видно, что напугана. Перекрестилась только, увидев, как светятся глаза игрушки, и прижала плачущую Дарью к себе. А та не сразу заметила что глаза Винни стали светиться зелёным. И бабе Тоне сразу стало лучше, и они сели у радио, оттуда ничего не доносилось, эфир был пуст, и стали ждать новостей.

А потом был сброс. Баба Тоня успела накормить свою новую внучку, та успела выспаться — баба Тоня сидела рядом, и вязала. Она не задавала вопросов, видно было: верила, что ничего страшного уже не будет. Раз её внучка вернулась домой живой. А потом сидела, прижимала девочку к себе, и напевала ей песенки — колыбельные, как вспоминала потом Дарья. И, пока ждали, Дарья окончательно перестала бояться. Винни, её замечательный мишка, которого она смастерила своими руками, помог ей спастись. И не ей одной. Чудеса, хорошие чудеса, бывают, она теперь знала. Она гладила мишку по голове и шептала ему, какой он замечательный и выручательный, как в книге!