Интересно, что все описанные инциденты были связаны не с антигосударственнической позицией анархистов, а с их антинационалистической, интернационалистской позицией, в связи с чем местные националистически настроенные власти рассматривали анархистов не как классового или политического врага, а именно как национального противника.

С осени 1992 г. тема фашизма и национализма стала активно занимать и троцкистскую прессу — впрочем, пока еще в академическом плане, вне связи с прямыми столкновениями с фашистами. [88]

С весны — лета 1993 г. ситуация еще более обострилась — первоначально в Москве, где распространители леворадикальной и коммунистической прессы стали подвергаться систематическим нападениям со стороны крайне правых, преимущественно членов Русского национального единства (РНЕ). Показательно, что правоохранительные органы неизменно в этих инцидентах принимали сторону фашистов, что подтолкнуло леворадикалов к выводам о «внутренней фашизоидности» российского режима. [89]

4 августа 1993 г. радикальные анархисты, троцкисты, комсомольцы, члены «Трудовой России» наладили совместное патрулирование около музея В. И. Ленина — для отпора правым радикалам, систематически нападавшим там на распространителей левой прессы.

7 августа 1993 г. произошло столкновение такого патруля с боевиками РНЕ, в ходе которого один из боевиков РНЕ получил сотрясение мозга (от удара бутылкой по голове). Милицией были задержаны только представители левых — троцкист Борис Эскин (член Комитета за рабочую демократию и международный социализм, КРДМС) и социалист-самоуправленец, редактор газеты «Левая альтернатива» Александр Байрамов. При допросах в отделении милиции несовершеннолетний Б. Эскин подвергался избиениям. [90] Кроме того, следствие откровенно солидаризовалось с фашистами (А. Байрамову следователь прямо заявлял, что «Гитлер был хороший человек, хотел добра своему народу»). Об этом стало широко известно московским левакам, что усилило радикальные настроения и сформировало мнение о режиме Ельцина как режиме, сознательно покровительствующем фашистам. [91]

Появившаяся вскоре статья Александра Митрофанова в газете «Московский комсомолец», в которой рассказывалось об этом случае и в которой открыто содержался призыв дать фашистам возможность «очистить наши улицы от красных! И неважно, кто этот «коммуняка» — троцкист или сталинист», [92] только усилила такое мнение в леворадикальной среде.

Отзвуки этих событий имели место в сентябре 1993 г., когда леворадикалы встретились на баррикадах, окружавших Верховный Совет, с боевиками РНЕ. Регулярно между леваками и членами РНЕ происходили ссоры и стычки, в одном случае дело дошло до поножовщины с участием члена ИРЕАН Владимира Платоненко. [93]

Расстрел из танков Белого дома и последовавший за ним произвол правоохранительных органов в Москве в период «режима чрезвычайного положения» леворадикалами рассматривался преимущественно под углом фашизации страны «сверху», совмещения правящим режимом элементов фашистского государства и буржуазной демократии.

Особое внимание обратили леворадикалы на устроенные в Москве городскими властями в период «режима чрезвычайного положения» этнические чистки, направленные против выходцев с Кавказа (впрочем, поскольку в результате этих «чисток» пострадали не только «кавказцы», но и уроженцы Средней Азии, Балкан, арабы, евреи и иранцы, очевидно, что критериями репрессий были не столько национальные, сколько расовые отличия — пострадали именно представители малых подрас (кавказской, динарской, средиземноморской и т. д.) большой европеоидной расы [94] — но милиция и ОМОН в таких этнографических тонкостях, естественно, не разбирались и «чистили» тех, кто обладал «недостаточно арийской» внешностью).

Леворадикалы связали фашистское, с их точки зрения, поведение московских правоохранительных органов с инцидентами у Музея Ленина весной — летом 1993 г. Действия московских властей квалифицировались в левацкой прессе просто как «расистские погромы». [95]

Сразу после отмены в столице «режима чрезвычайного положения» в помещении Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ) состоялось крупное совещание леворадикалов (с участием ИРЕАН, Группы революционных анархо-синдикалистов (ГРАС), КАС, КРДМС, Социалистического рабочего союза (СРС), Товарищества социалистов-народников, Русской секции Комитета за рабочий интернационал, Фиолетового интернационала, «Хранителей Радуги», Молодых социал-демократов и ряда беспартийных леваков, а также представителей Демократического союза), на котором было принято решение о создании объединенных левацких «дружин самообороны» на случай повторения октябрьских событий и с целью отпора крайне правым. Однако никакого развития это решение не получило, и инициатива заглохла сама собой.

С ноября 1992 г. в Москве стали происходить спорадические стычки между леваками и фашиствующей молодежью — скинхедами. Первый такой случай имел место 8 ноября 1992 г. в центре Москвы, когда группа идейных анархистов и анархиствующих панков и хиппи из Анархического молодежного фронта (АМФ) и Анархо-радикального объединения молодежи (АРОМ) проводила шествие по случаю дня рождения Н. И. Махно и подверглась нападению банды скинхедов.

Однако систематический характер такого рода инциденты стали носить с 1993 г. и были вызваны в основном вторжениями фашиствующей молодежи на рок-концерты, организуемые леворадикалами в Клубе им. Джерри Рубина, A-клубе и других местах. Подобные вторжения носят сознательный и целенаправленный характер и являются предметом особой гордости у скинхедов. [96]

По большей части леваки оказались не готовы к сопротивлению скинхедам на рок-концертах. Яркими исключениями из этого правила были лишь инциденты в апреле 1994 г., когда анархисты смогли успешно противостоять скинхедам на рок-фестивале «Индюки», и в декабре 1996 г. на «анархо-елке» в Клубе им. Джерри Рубина. [97]

О том, до какой степени подобное «бытовое давление» со стороны ультраправых может оказывать радикализующее воздействие на сознание и поведение леваков, свидетельствует тот факт, что 20 апреля 1996 г. группа из 15–20 человек (преимущественно анархистов) по инициативе и под руководством достаточно мирного, интеллигентного и «книжного» анархиста — члена МО КАС М. Цовмы устроила специальный рейд по улицам Москвы в надежде наткнуться на неофашистов, празднующих день рождения Гитлера, и максимально жестоко их избить. Многочасовые поиски фашистов успехом не увенчались.