Настя (читает в альбоме надпись). «Моему очаровательному секретарю на память первого знакомства»! Merci, merci. (Садится на кресло вдали от Иванова и рассматривает альбом.)А дело, какое это великое дело у вас?

Иванов (не оборачиваясь). Да-с, это — дело-с.; 7 может быть, тут нужно выражение, а я никогда-с..

Настя. Это дело, оно там у вас в бумагах?

Иванов (не оборачиваясь). Нет-с, оно у меня в сердце-с!

Настя. В сердце?

Иванов. Я никогда еще не имел такого объяснения-с; это — первый раз в жизни-с. Все чувства мои в беспорядке. (Прячется совсем в бумагу.)

Настя. А голова?

Иванов. И голова-с… я влюблен-с.

Настя. В кого?

Иванов. Да я не смею, я никогда..

Настя. Не бойтесь, говорите, мы здесь одни.

Иванов. Да я в вас и влюблен-с! (Уткнувшись в бумагу.)Только я чувствую, что недостоин… и боюсь…

Настя. Так скоро!

Иванов (оборачиваясь и скрывая лицо). Да-с, вдруг-с, и не успел опомниться, и сам не знаю что-с! (Привстав.)Настасья Ивановна, если я не противен-с, я прошу… моя душа… навеки!.. (Садится и снова скрывается в бумаге.)

Входит Сандырева и смотрит подозрительно на Иванова, не замечая Насти.

Иванов, Настя и Сандырева.

Иванов (привстав и выглядывая из-за бумаги). Я-с… генерал-с… Его превосходительство, они мне-с…

Сандырева. Ах. Я предчувствую, что вы скажете — какое для нас несчастье!..

Иванов (все более теряясь). Нет-с; я хотел, я… имею-с…

Сандырева. Сердце мое говорит мне! Заступница моя. (Сквозь слезы.)Но за что же, за что же?.. Я догоню генерала, я брошусь ему в ноги, буду просить, молить выслушать меня и пощадить нас!.. Это — ужасно!

Иванов. Да я-с… я вовсе… я-с.

Сандырева (со слезами). Знаю, знаю, вы, конечно, только исполняете приказание; но, Петр Степаныч, войдите в наше положение и помогите! Я умоляю вас, посоветуйте нам, попросите генерала с своей стороны, вы к нему близки! (Хватая ею за руки.)Едемте, едемте сейчас!

Иванов. Нет-с, ведь я, ведь совсем… позвольте мне.

Настя (подбегает к матери, хватает ее за руку и освобождает Иванова). Совсем не то, мама!

Сандырева. Что же, что же? Господи!..

Иванов. Я… я-с делаю предложение дочке вашей, то есть вам-с, то есть дочке-с, Настасье Ивановне, и прошу их руки.

Сандырева. Ах! Настя! Господи!

Настя (показывает альбом). Подарок мне.

Сандырева (вскрикивает). Ах!

Настя. Это — от генерала.

Сандырева. Ах, не могу опомниться, не могу притти в себя! Что это? Жива ли я? Настя! Настя! (Обнимает дочь,)Если бы вы знали, Петр Степаныч, мою любовь к ней! Жемчужинка моя. (Хватая Иванова за руку.)Простите меня, что я… что я… ведь я совсем обезумела… я вообразила… Ох! Так неожиданно… благодарю вас за честь, Петр Степаныч… Совсем растерялась… Пожалуйте к нам в сад, Петр Степаныч, там мы будем пить чай, по-семейному. Там у нас чудесно.

Иванов. С большим удовольствием.

Сандырева (уходя направо). Я сейчас распоряжусь. (Уходит.)

Иванов (ободрившись). Настасья Ивановна, я нетерпеливо жду-с, во мне ужасное мучение-с.

Настя. Да вы в самом деле влюблены в меня?

Иванов. Без ума-с! Уж так-с, что и не знаю!

Настя. Да, может быть, вам генерал приказал?

Иванов. Они мне только советовали, как отец.

Настя. Ну, в сад! В сад!

Хватает его за руку и убегают в дверь залы. Входит из двери справа Сандырев с газетой, Сандырева тащит его за руку.

Сандырев и Сандырева.

Сандырева. Оставьте вашу газету, оставьте вашу Европу! Что у нас-то совершается!

Сандырев. Ну, что такое? Ну, что такое?