– Стоять! Не подходи ко мне… Вы узнаёте эту вещь, гражданин Колпаков?

– Да. Это мой «Вальтер».

– И зачем он?

– Зачем пистолет? Стрелять.

– В кого? Может быть сначала в Верочку, а потом в меня… Молчите? Значит я угадала! Но, нет. Я не позволю! Больше это страшное оружие никому не принесет вреда.

Последняя фраза была хороша! И произнесена она была с пафосом, с надрывом. Чистый финал трагедии! Шекспир отдыхает!

Но финальной точкой стало самое важное в этом спектакле. Покрутив перед Колпаковым свертком с воскресным «МК» она швырнула его в колодец.

Петр даже не дернулся. Бесполезно! Он знал, что там в глубине: пять метров до воды, три метра мутноватой жидкости и метр ила. Прощай оружие!

Но оказалось, что и это еще не финал трагедии.

Вскрикнув и закатив глаза Наталья бросилась в сторону Оки. Она бежала широко, размахивая руками и срывая с себя ненужные уже предметы одежды.

Мизансцена была такая – женщина, оскорбленная в лучших чувствах, бежит топиться. Но она не торопится, она ждет, пока её догонит любимый…

Петр догнал заплаканную Натали через сто метров. До Оки было еще очень далеко.

– Ты что, за киллера меня приняла? Вот дура!

– Ну, вот! Ты впервые меня оскорбил.

– Так это я ласково.

– Ласково – дурочка или дурёха. А дура – это констатация факта.

– Нет, Наташка, ты у меня умная… Верочке действительно грозит опасность. И пистолет этот был для неё. Я его взял и убежал к тебе.

– Навсегда убежал?

– Навсегда… Я Аркадию звонил. Он встречался с Верочкой и отправил её куда-то к морю. Не-то в Бердянск, не-то в Бердичев… Боюсь, что она никуда не поехала. Надо бы мне в Москву. Найти её и привезти сюда.

– Завтра же поезжай… Петя, а я не сразу тебе поверила. Как увидела пистолет – засомневалась в тебе.

– Ну и дурёха… Пойдем-ка мы в баню.

– Стирать?

– И стирать тоже…

В Балашихе, в доме учительницы младших классов Арсений ночевал уже в третий раз. Большого удовольствия он от этого не испытывал, но это был один из элементов его плана. Хочешь, не хочешь, а надо выполнять.

За эти дни и ночи Надежда рассказала очень много важного о доме на Кленовой улице. Теперь Арсений знал состав, внешний вид и примерный вес подвального оборудования, на котором работал ботаник Ромашкин. Всё это свободно уместится в «Газели».

В своем новом доме в Красково Арсений успел устроить точно такой же подвал. Даже лучше – с туалетом, душем и маленькой кухней. А это значит, что ботаника по имени Илья Ромашкин можно будет надолго запирать и оставлять одного.

Еще Надежда рассказывала об обстановке в том доме, о частых отлучках Виктора с Федором. Она, конечно, говорила не только об этом. Большей частью ему приходилось слушать всякие глупости о её долгожданном счастье, о том, что он её первый и единственный, о том, что она будет любить его до самой смерти… В последнем она была права. Завтра утром Виктор с Федором опять собирались уехать, и поэтому Арсений прикатил в Балашиху на «Газели». Всё, наступал час икс! Завтра он совершит новую акцию.

Детективы Арсений читал и понимал значение таких слов, как вербовка, подписка о неразглашении. Вот это всё он решил оставить до завтра. Утро вечера мудренее! Пока Надежда помогала ему как любовница. А завтра станет секретным сотрудником ФСБ. Сексотом! Или агентом, что тоже красиво…

Надежда уже заканчивала готовить завтрак, когда он позвал её… Арсений сидел за столом, на котором не было ничего, кроме листа бумаги и авторучки.

– Садись, Надежда. Садись и внимательно прочти это удостоверение.

– Хорошо… Ой, ты что, Сеня, подполковник? Тебе так форма идет. Ужас, как интересно.

– Не только интересно, но и важно… Понимаешь, Надя, в том доме, где ты подрабатываешь, живут нехорошие люди. И сегодня мы с тобой их ликвидируем.

– Как?

– Я дам тебе два порошка. Когда те двое уедут, ты приготовишь чай. Только не перепутай: первый порошок для охранника, а второй для ученого. Как они выпьют – звони мне и открывай ворота. Всё! Просто до неприличности.

– А ты меня после этого не бросишь?

– Наоборот, Надя! Наши отношения станут только крепче.

– А те двое не умрут?

– Ни в коем случае. Особенно Ромашкин. Он мне живой нужен. Выпьет чайку и заснет сном младенца.

– Тогда я согласна.

– Вот и хорошо, Надежда. Пиши расписку.

– О чем?

– О неразглашении. С этого момента ты будешь тайным агентом ФСБ… Пиши так: Я, Малькова Надежда, обязуюсь…

Утром, отправив детей в школу, они поехали на кладбище.

Только тут Верочка поняла, что Сытин необыкновенно держался последние двенадцать часов. С того самого момента, как она сообщила ему правду, он не впал в транс или в истерику. И при ней, и при детях Алексей был суров, но спокоен. И только здесь, оставшись у могилы в одиночестве, он сгорбился, задрожал.