Верочка наблюдала за ним издалека и не могла понять – то ли Сытин плачет, то ли шепчет что-то… Она поймала себя на том, что ей завидно. Идиотизм полный! Но кто из мужчин будет вот так же шептать над её холмиком? Режиссер Семен Маркович? Или Лев Бармин? Ха-ха! Левушка и при ней живой нашел ей замену. А уж в таком случае он за день бы её забыл. За час!

Возвращались молча. Кладбище и так не располагает к светским беседам, но тут еще Сытин старался успокоиться и не демонстрировать свой дрожащий голос. И не смотрел он на Верочку по той же причине – пытался просушить покрасневшие глаза.

Уже за оградой, подойдя к своей машине, он приободрился.

– Верочка, вы вчера предлагали свою помощь. Не раздумали? Не так всё это просто.

– Я на всё согласна… Милиция нам убийцу не найдет. А одному вам не справиться.

– Да, пожалуй… Только не подумайте, Вера, что я отомстить хочу. Нужна правда и справедливость. Без этого душа будет не на месте.

– Конечно, Алексей, это будет не месть, а возмездие…

Они ехали в Центр и по решительным действиям Сытина было видно, что он настроен на борьбу. Вот только ни одной версии у него не рождалось. Легко разматывать клубок, когда ухватился за нить! А тут ни одного кончика не торчит. Ухватиться не за что…

– Нам надо, Верочка, для начала придумать версии и разложить их по полочкам. Я слышал, что сыщики всегда с этого начинают.

– Согласна!

– Я буду рассуждать, а вы меня поправляйте.

– Договорились!

– В личной жизни мы ничего не накопаем. Злых любовниц у меня не было…

– А добрых?

– Никаких не было… У Ольги ничего и быть не могло. Она была кристально чистая женщина.

Сытин запнулся, притормозил у обочины, вышел и схватился за сигарету… Вера хотела ему возразить. Хотела сообщить, что и она верила в кристально честного Левушку. А этот кот оказался свиньей. Нет – дикобразом в павлиньих перьях!

Впрочем, возможно Сытин и прав. Она же не знала эту Ольгу. Среди женщин очень много верных жен. Вот она, Верочка, ни за что бы не изменила Алексею. Даже и мысли бы такой не возникло.

Сытин справился с волнением и снова сел за руль:

– Все версии из личной жизни даже не рассматриваем… Что еще может быть?

– Наследство.

– Исключено! Ни у Ольги, ни у меня нет богатых родственников. Всё наше имущество на меня записано… Нет, это не версия.

– А если со мной что-нибудь связано, с комнатой на Арбате, с Аркадием. Как у него сумочка оказалась?

– Ты права, Верочка. Связь есть, но не по убийству. Этот твой жук Аркадий подкупил ментов и подменил сумочки уже после убийства. Иначе бы он не светился и не передавал тебе вещи Ольги… Но это всё надо проверять.

– Положим на полочку?

– Да. Слабенькая, но версия… Что еще? Думай, Вера, думай!

– Хулиганство. Или ограбление.

– Ни то, ни другое. Я сумочку вчера просмотрел – всё на месте. И деньги, и кредитные карточки. Всё, кроме моей фотографии. Она её всегда носила с собой. Показывала мне, говорила, что я всегда рядом.

Голос Сытина задрожал. Он опять притормозил, вышел и закурил.

Верочка, конечно, жалела Ольгу Сытину, но как-то так, в общих чертах. Она её не знала, не видела ни разу и представляла исключительно как жену Алексея. А вот его было жалко до слёз. Крепкий мужик, а как убивается. Покажи такое в театре – раскритикуют. Скажут, что несовременно, наигрыш, излишняя сентиментальность, достоевщина.

На этот раз Сытин пришел в себя быстрее и выглядел более решительным.

– Основная версия связана с работой Ольги. Турбюро – это клоака. Ты представь, Вера, эти регулярные поездки в Париж и Амстердам. Там же всё что угодно могло быть.

– Что например?

– Считай, Вера… Наркотики – это раз. Контрабанда – два. Шпионаж – три. Могли быть и какие-нибудь тайны мадридского двора.

– Я придумала, Алексей! Что, если нам ловить на живца? Достанем в театре парики и всё такое. Я гримируюсь под Ольгу. Распускаем слух, что она погуляла и вернулась. И всё! Сидим и ловим.

– Не понял…

– Заказчик решит, что киллер ошибся и направит его убивать во второй раз.

– Опасно, Вера. Я не пойду на это.

– Ничего опасного. Днём он не решится, а ночью мы будем его ждать. Оглушим молотком, свяжем и расколем…

Сытин уже несколько раз бывал в этом кабинете, но никогда не видел столько бравых ментов. В четырехместной комнате скопилось не меньше десятка людей в погонах.

Тренированный глаз сразу определил бы повод столпотворения. Намечался легкий милицейский банкет. Или кто-то звание получил, или родился, или женился. А может, и развелся. Было бы желание выпить, а повод найдется.

Знакомый капитан Мосин, тот который принимал заявление и, якобы, искал Ольгу, заметил Алексея сразу и попытался выпроводить незваного гостя: