Просвещенные помедлив немного, согласились. У ордена всегда были враги, желающие его уничтожения, с этим было трудно поспорить.

– Хорошо... Так как Кармисс не успел назначить себе приемника, то великим магистром, как заведено в таких случаях, станет Тайон, магистр Традиций.

Тайон поднялся и встал рядом с секретарем. Корвак положил ему руку на плечо и, пытаясь придать голосу больше торжественности, сказал:

– Просвещенные, клянитесь в верности главе ордена!

Мужчины стали покорно опускаться на колени. Дарвей, в этот момент наблюдавший за Тайном, заметил в его глазах довольный блеск. На лице была печать скорби и заботы из-за необходимости взять на себя управление орденом, но глаза выдавали магистра Традиций с головой. Они были полны презрения и превосходства.

– Теперь все стало ясно, - тихо сказал Дарвей самому себе.

Он вышел на освещенное место.

– Остановитесь!

Крик заставил Просвещенных невольно вздрогнуть и оглянуться. Дарвей уверенным шагом приблизился к Корваку. Если эти люди думают, что внушают ему трепет своими красными рясами, то они жестоко ошибаются.

– Что это значит?! Как ты посмел явиться сюда?!
– секретарь был готов задушить его голыми руками.
– Это запрещено!

– Да, я знаю об этом, - невозмутимо ответил монах и повернулся к остальным.
– Вам должно быть хорошо известно, кто я... Если же нет, если вы пожелали забыть мое имя, - его голос стал громче, - то я его напомню. Я - Дарвей! Человек, который в течение двадцати лет послушно исполнял вашу волю. И поэтому я требую, что бы вы меня выслушали!

– И что же тебе здесь надо?
– ядовито спросил Корвак.

– Вы не правы, если считаете, что Кармисс не оставил преемника.

Взбудораженные Просвещенные подняли шум. Дарвей же спокойно ждал, когда они замолчат, с насмешкой наблюдая, как стремительно бледнеет Тайон.

– Я все знаю...
– прошептал монах, наклонившись к его уху.
– Твоему слуге понравился мой стальной подарочек?

– Смерть твоя будет очень долгой и мучительной, - одними губами еле слышно ответил магистр, натянуто улыбаясь.
– Обещаю.

Дарвей лишь хмыкнул в ответ. Секретарь, против своего обыкновения прикрикнул на советников, и вопросительно посмотрел на монаха:

– На каком основании ты это заявляешь?

– Во время нашей последней встречи с великим магистром, мир праху его, он сам назвал мне имя человека, которого станет его приемником.

– Встречи?
– насмешливо переспросил Тайон и покачал головой.
– А свидетели есть?

– Нет, мы были одни. Как вы понимаете, Кармисс не был склонен обсуждать наши совместные дела в присутствии посторонних.

– Значит, никто не может подтвердить твои слова?
– разочаровано спросил Корвак.
– В таком случае, они ничего не стоят.

– Неужели я похож на идиота, и сам этого не понимаю? Да, я сказал, что мы встречались и беседовали без свидетелей, но это не означает, что мои слова некому подтвердить. Их подтвердит сам Кармисс!

– Но... Ты в своем уме?! Это невозможно!

Вместо ответа Дарвей вынул дневник магистра и нарочито медленно положил его на стол, а сам стал сзади. При виде дневника Тайон заскрежетал зубами от ярости. Если бы он мог, то разорвал тетрадь на части.

– Вам известно, что это такое?

– Да, - ответил Марко.
– Я не раз видел эту вещь. Это личный дневник Кармисса.

– Так вот, если вы откроете его, то последняя запись вас, несомненно, обрадует. В ней великий магистр четко и ясно высказывается по поводу своего приемника и причинах, побудивших остановить свой выбор именно на нем. Можете проверять, сличать почерк - это не подделка.

– Скажи, как его имя?
– Просвещенные, видя, что дело принимает нешуточный оборот, вскочили со своих мест, и обступили Дарвея.
– Кого назвал магистр?
– их руки потянулись к дневнику, но монах забрал его обратно.

– Я отдам его только преемнику.

– Неслыханно!
– закричал Тайон, у которого окончательно сдали нервы. Он понимал, что назначение неотвратимо ускользает из его рук.
– Вас обманывает грязный убийца, этот выродок без роду и племени, недостойный дышать с нами одним воздухом, а вы его слушаете!

– Кармисс был другого мнения на этот счет, - заметил Марко.

– Да ваш Кармисс давно выжил из ума! Это случилось еще тридцать лет назад, но вы допускали этот идиотизм, который он называл "управлением", послушно кивали, уподобляясь стаду баранов!